Не подчиняется ей только одна — Дора, унаследовавшая неукротимый нрав Ганзелина и не примирившаяся с безрадостной участью, уготованной ей так же, как и ее сестрам. Она ненавидит мещанское окружение и свою серую, однообразную жизнь, она восстает против тиранической отцовской власти, но идет гораздо дальше, чем он, в своем бунте против множества мещанских запретов. Влюбившись в странствующего циркового фокусника, Дора тайно убегает из дома. Ганзелин, столь упорный в борьбе с мещанским обществом Старых Градов, в этом случае как бы приемлет его ханжество и отрекается от дочери. Так осложняется и усугубляется в книге тема борьбы с мещанством. Конфликт двух неукротимых натур, борьба отца и дочери, в которой каждый стоит за свое понимание счастья и человеческого предназначения, раскрыт психологически убедительно.

Сюжет, о котором шла речь, вполне вписывается в рамки добротного реалистического изображения провинциальной действительности, очень распространенного в чешском романе первых десятилетий XX века. Обычно в подобных романах давали себя знать и натуралистические тенденции дотошного описательства и погоня за самодовлеющими примерами среды. Роман Гавличка отличается от подобной литературы. И это происходит потому, что те события в семье Ганзелинов, о которых прежде всего повествуется в романе, показаны сквозь призму восприятия юного Эмиля, пациента доктора Ганзелина, впервые начинающего познавать действительность за пределами своего чопорного чиновничьего семейства. Поэтическое мироощущение подростка, открывшего для себя красоту и поэтичность мира, захваченного своим еще не осознанным чувством к Доре, со страстным любопытством всматривающегося в перипетии человеческой драмы, которая раскрывается у него на глазах, — вносит в повествование звенящую лирическую мелодию.

В мире юношеских чувств действительность предстает преображенной. Дора использует влюбленного мальчика только для того, чтобы с его помощью легче было поддерживать тайную переписку с любовником, а мальчику его новые обязанности представляются служением пажа своей королеве. Шарлатан-циркач в его воображении превращается в волшебника, освобождающего заколдованную принцессу от злых чар. Даже обыкновенное цирковое представление рисуется Эмилю сказкой, праздником радости. Романтическое восприятие явлений жизни, глубокое проникновение в поэзию окружающей природы, очарование юного, но подернутого грустью неразделенного чувства — все это придает особый аромат, казалось бы, вполне реалистическому повествованию о жизни чешского захолустного городка последних десятилетий существования Австро-Венгрии.