Федька махнул рукой и зашагал обратно. Устин поплелся следом.

– Федя, глянь! - вдруг позвал он.

У кустов, за которыми не было видно забора, Устин нечаянно отыскал затоптанный в серый речной песок пояс. Это был простой тканый кушак, каким перехватывают рубаху, уже старый, с мохнатыми концами.

– Ну и что? - уныло спросил Федька. - А постой! Тут кто-то воевал!

В кустах, похоже, возились пьяные медведи.

Устин и Федька переглянулись.

– Калитка, - почему-то не громко сказал, а прошептал Федька. - Где тут у них калитка?

Калитка нашлась саженях в пяти от места побоища. Федька постучал по ней - дворовый пес не залаял. Тогда он толкнул калитку.

Устин сперва держался у него за спиной, но пока Федька собирался войти - Устин проскочил во двор первым.

И сразу понял, что в доме неладно.

Об этом сообщил развязавшийся узел, лежавший у заднего крыльца. Кто-то впопыхах кое-как увязал одежду и сапоги, но не умял поплотнее, криво перекрестил углы простыни - все развалилось, а собирать и перевязывать заново, похоже, не было времени.

Федька достал нож.

– Ты хоть палку какую возьми, - безнадежно сказал он Устину. - Думай, будто от псов отбиваешься.

После того, как Устин однажды в беседе о праве архаровцев первыми пускать в ход оружие привел вместо аргумента цитату из Священного Писания о необходимости, получив удар по правой щеке, подставить левую, полицейские присматривали, чтобы он не последовал цитате при выполнении служебных обязанностей.

В доме не было ни души. Федька и Устин, вооруженный катовищем от метлы, обошли все комнаты, заглянули во все каморки. И поняли - здесь жили несколько мужчин и по меньшей мере две женщины, но все они вдруг куда-то впопыхах подевались. Даже пса увели - осталась одна веревка, привязанная к забору.

– Ты побудь тут, я добегу до Феклы, приведу ее, - сказал Федька. - Она тут всех знает. Может, сообразим, что к чему. Коли кто сунется - задерживай.

И убежал - волнение обычно мешало ему ходить пешком, а требовало скорости и некого внутреннего полета.

Устин уселся на крыльце и тосковал с четверть часа или поболее - пока не вернулся Федька.

– Фекла пропала! - сообщил он. - Детишки дома одни, бабы нет!

– Господи Иисусе! - отвечал Устин. - Это что же деется?!