– Ну, коли тебе по маковке этим вот ушатом досталось…

Ушат лежал тут же, у высокого порога погреба.

– Ты сиди, сиди, - сказал Федька. - Тот, кто тебя этак благословил, давно уж сбежал. Чертова баба Фекла! Была бы она тут - послали бы в контору за помощью. Где ее только нелегкая носит? Ты не бойся. Я вон тоже от поручика Тучкова зимой такой презент получил. Лучшее средство от него - проблеваться. Потом, правда, сколько-то времени башка трещала. Ничего, у нас, у архаровцев, черепушки крепкие!

– Как он там заперся? - спросил Устин.

– Кто заперся?

Устин хотел объяснить, что засов можно задвинуть только снаружи, но мысли и слова как-то не складывались вместе, не цеплялись друг за дружку.

– Господи, милостив буди мне, грешному, - пробормотал он. - Федя, ты ступай… за телегой…

– Будь тут, не уходи, - приказал Федька. - Я выйду к реке - глядишь, упрошу какую-нибудь добрую душу добежать до конторы.

Но ему повезло более, чем он рассчитывал.

Попав на набережную, он увидел обоз из трех телег и полюбопытствовал, нельзя ли с возчиками как-то срядиться. Ему отвечали, что недосуг - везут провиант в Воспитательный дом, а оттуда заберут детишек, чтобы доставить по уговору в село Измайлово на воспитание, там уж и бабы-кормилицы ждать будут.

Воспитательный дом был государственным учреждением. Федька побежал к воротам и растолковал свою беду сторожам. Коли бы они не оказали помощи полицейскому, на другой же день обер-полицмейстер вспомнил бы о немалых грехах, накопившихся за вороватыми служащими Воспитательного дома. И недалеко ему было ехать с жалобой - государыня тут же, в Москве, и будет лишь рада навести порядок в заведении, которое сама придумала и которому покровительствовала.

Нашелся длинноногий парень из кухонных мужиков, сел на неоседланную лошадь, поскакал по Солянке и далее, а Федька вернулся к Устину.

Тот уже сидел не на земле, а на лавочке, и сушил кафтан, разложив его на солнечном месте.

– Никто не появлялся? - спросил его Федька.

– Никто, поди. Я и не разберу - в ушах шумно.

– Потерпи - придет телега, доедешь до конторы, там приляжешь. Не блевал еще?

– Нет, не тянет.

– Это плохо, - со знанием дела сказал Федька. - Скоро за нами приедут, до конторы чуть поболее версты.

Устин встал с лавочки.

– Ты куда? Сиди, смуряк.