– Любопытно иное - не то, что принц завел своих шпионов, а то, что они с ведома и по желанию короля орудовали порой прямо во вред французскому министерству иностранных дел. Каково? Государство вроде одну политику ведет, а его величество втихомолку - совсем иную.

Архаров чуть было не выпалил «Мать честная, Богородица лесная», но удержался.

– Как сие возможно? - спросил лишь, передав голосом высочайшую свою степень удивления.

– Королю страх как не везло с министрами. Один другого норовистее. Господа д’ Аржансон, Пюизьё, Сен-Контест, Рулье - все ему перечили. А он, повторяю, возразить не умел. Вот затеи принца Конти и пришлись ему ко двору. Принц, впрочем, был на нашей стороне. Он полагал сближение с Россией необходимым для Франции. Но у него в том был свой интерес - он желал получить польский трон, а коли не выйдет - хоть курляндский. По принцевой подсказке завел его величество свою собственную секретную службу - «Le Secret de Roi». Сиречь - «королевский секрет», - перевел тут же Захаров, верно предположив, что обер-полицмейстер не в ладах с французским языком. - И Конти сей «секрет» возглавил. Вот вам живой образчик его трудов… Откуда я все сие знаю - не спрашивайте, сударь, долго рассказывать.

Захаров помолчал, видимо, отдыхая и составляя в уме экстракт рассказа. Обер-полицмейстер молча ждал. Он даже тихо радовался, что Гаврила Павлович не к болячкам своим прислушивается, а увлечен беседой. И вдруг понял, как важно для человека, уже собравшегося в дорогу, успеть раздать то свое имущество, что может пригодиться живым. Родня получала по завещанию деревеньки, деньги, особняк. Дунька вон - тяжелый кошель и купчую на какой-то домишко. Архаров получал в наследство тревогу - старый царедворец нюхом чуял угрозу и хотел объяснить обер-полицмейстеру, откуда ждать неприятностей. И, очевидно, был в душе благодарен человеку, который дал ему последнюю возможность помочь и предупредить…

– Как вам известно, англичане с французами вечно что-то делят да поделить не могут, - издалека начал Захаров. - И в ту пору англичане были с нами в союзе и принялись укреплять свою армию. Людовик же усмотрел в сем угрозу. Но был бессилен - поскольку французские дипломаты, как на грех, были покойной государыней высланы из столицы. И лет этак двадцать назад он отправил в Россию двух своих молодчиков из «королевского секрета». Один представился у нас шотландским дворянином шевалье Дугласом и объявил про себя, что прибыл по предписанию докторов, для поправки здоровья. Помилуйте, кто ж в Санкт-Петербург поправлять здоровье поедет? Это уж вовсе надо из адского Тартара прибыть, чтобы столичный климат райским показался. А при нем оказалась племянница… Ну, мы с вами, Николай Петрович, знаем, кого пожилые господа возят с собой под именем племянницы, дело житейское… Сия госпожа ростом была невысока, личико имела пухлое, кожу нежную, румянец прелестный - чего ж и не держать в племянницах?