Входит тетушка.

Тетушка. Есть хочешь?

Писатель. Нет.

Тетушка уходит, входит Манаси.

Манаси. Есть хочешь?

Писатель (закрывая лицо руками). И ты тоже?!

Манаси. Извини! Я ошиблась. Я должна была спросить — ты что–нибудь написал?

Писатель. Как я могу писать? Индраджит не возвращается. Он за три года написал мне три письма. И во всех трех письмах одно и то же.

Манаси. Что он пишет?

Писатель. Все те же круги. Все идет кругами и кругами. Но не умирает, не умирает упрямый, нелепый, невыносимый сон. Он отказывается умирать. Человек видит жизнь реалистически, а думает о ней романтически. Разве можно написать пьесу о таком человеке?

Манаси. Нужно.

Писатель. Это невозможно. Я стараюсь увязать его жизнь с событиями. А он ускользает. Он говорит: это реальность. Чем больше я заставляю его говорить, тем дальше ускользает он. Он говорит: это не настоящие слова. Он говорит, что знает, он знает слишком много.

Манаси. И все же он мечтает.

Писатель. Но день придет, и кончится мечта.

Манаси. Я знаю.

Писатель. И что тогда будет?