Адмирал Сифрет уже не сомневался, что береговые батареи уничтожены, и оборона Гибралтара разгромлена. Даже если там и уцелели кое-где остатки гарнизона, то оказать серьезно сопротивление десанту, поддержанному с моря и с воздуха, они не смогут. А это значит, что на рассвете все решится. Останется ли Гибралтар под британским флагом, или нет. Надежда была лишь на то, что «Нельсон» и Родней» смогут сорвать попытку высадки, если их не станут обстреливать, опасаясь конфликта с Испанией. Но это только в том случае, если французы захотят высадиться в порту Гибралтара, с западной стороны полуострова. Помешать же высадке на восточное побережье Скалы «Нельсон» и «Родней» никак не смогут. А семь эсминцев, находящихся сейчас в его распоряжении, — далеко не та военно-морская мощь, которая может успешно противостоять французской эскадре, состоящей из трех линкоров и семи крейсеров. Плюс целая свора эсминцев и лидеров, которые тоже не останутся сторонними зрителями. У него нет никаких шансов противостоять французам, даже если русские больше не станут вмешиваться.

Тем не менее, вокруг ничего не происходило, и адмирал предположил, что как минимум до рассвета противник больше не предпримет никаких действий. Впрочем, «никаких», оказалось весьма относительно. Вскоре два русских корабля покинули строй, это удалось вовремя заметить благодаря радару. И судя по их курсу, двигались они в направлении подкрадывающихся подводных лодок, предупредить которые не было никакой возможности. Прозвучавшие вскоре выстрелы и взрывы возвестили о том, что как минимум атака лодок сорвана. А как максимум — все лодки уничтожены. Адмирал стиснул зубы, но сдержался, чтобы не выругаться. В отличие от остальных, находящихся на мостике, которые дали волю чувствам. Но приходилось признать — они н и ч е г о не могут противопоставить такому противнику. А дальше будет еще хуже. Уточнив, что радиосвязь так и не появилась, Сифрет приказал запросить ратьером корабли, занятые спасательными работами возле «Куин Элизабет» и «Ривендж», и доложить о ситуации. Прикрывающие их пароходы уже ушли, поэтому больше возле затонувших линкоров никого не было. Вскоре появилась небольшая быстроходная цель — артиллерийский катер. Катер запросил разрешения подойти к борту, и через несколько минут его командир уже докладывал командующему то, что удалось выяснить. Хоть лейтенант и старался выглядеть спокойным, но это ему давалось с большим трудом, и иногда эмоции все же прорывались. Выслушав доклад, адмирал призадумался.

— Значит, говорите, как будто все погреба взорвались? И главного калибра, и противоминного?