Ля-ля-ля-ля-ля

Ля-ля-ля-ля-ля

Ля! Ля!

Я не мог уйти пока эта песня не кончилась. Такого рода катарсис я испытываю только от передачи аншлаг.

Потому что это прекрасно. Потому что это вообще из другого пространства, в котором нет наших идиотских систем координат — икс там, игрек, верх-низ, хорошо-плохо.

Это такие звуки из другого счастливого мира, где всегда скачут весёлые дифчёнки, родители на даче, люди как тучи, а тучи как люди, и кукла маша, всё время дискотека и вообще там всё заебись.

А в другом счастливом мире ещё существуют Сочи, инженеры, передача сельский час, Леонид Ильич Брежнев, кролики дают ценный мех, муж вернулся из командировки и на стенах пишут смешные надписи.

А мы живём посреди хуйни какой-то.

24 июня 2003

Кстати вот этот парнишка из ансамбля руки-вверх, он ведь немолодой уже. И наверняка даже не понимает, что создаёт Прекрасное. Он наоборот думает что просто так заколачивает бабло. А сам приходит домой и врубает цепелинов, дипов, пинков, хипов или скорпионов и тащится. Может быть даже поёт под караоке свит-чайлд-ин-тайм или джулай-морнинг, но только когда никто не видит, потому что это Святое.

28 июня 2003

К концу четвёртого года жизни в Петербурге увидел наконец разведённые мосты. Их оказывается действительно разводят.

Удивляет очень та ловкость, с которой петербуржцы построили вокруг этого чисто технического мероприятия огромнейший культ. КАК?!!! Вы не видели как разводят мосты?! Тогда вы вообще ничего никогда не видели.

Особенно это удивительно, из-за того что ни в какой другой практичности петербуржцы никогда замечены не были.

А вообще хорошо конечно, особенно если придать просмотру мостов нечеловеческие совершенно формы, то есть плавать по рекам и каналам под гармошку с песнями Бориса Мокроусова в исполнении крупных математиков и случайных гостей северной столицы. Милиция по счастью у нас в основном сухопутная, а иначе бы конечно весь корабль, включая капитана пошёл бы немедленно в кутузку. По удивительной какой-то случайности никто не выпал за борт, кораблик ни разу не перевернулся и не был раздавлен проходящим мимо сухогрузом. На воде оказывается нет никаких правил движения, и поэтому можно плавать кругами, спиралями и вообще как попало.

В общем хорошо там на воде. И город Петербург выглядит оттуда торжественно и печально, и никто совсем не живёт за окнами зданий вдоль фонтанки и мойки, а то бы они конечно все из этих окон бы повысовывались и начали бы пиздеть, ибо гармошка — это предмет очень и очень пронзительный.