Антип согревался из любимой фляжки, удовлетворенно покрякивая. Рустам и Алексей редко, но тоже прикладывались к коньяку, и только обессиливший Израдец, привыкший к пеклу, дрожал и фыркал, ожидая рассвета.

— На, хлебни, — настаивал Антип, протягивая демону фляжку, — Твое, небось, изобретение?

— Давай, — наконец согласился демон, и одним глотком прикончил содержимое.

— Вот ты молодец! — возмутился Анти-поэт.

Поздний осенний рассвет появился вместе с группой туристов. Вывалившись из теплого автобуса, человек двадцать гудели низкими голосами, пританцовывая от холода, пока к массивным воротам храма не подошел экскурсовод.

Это был низенький, худенький человек в легкой фланелевой куртке и вязанной шапочке «петушком». На вид мужчина уже давно перевалил пенсионный рубеж, но и походка, и движения рук выдавали неисчерпаемую энергию.

Протозанщики приблизились к группе, оставив Израдца под елками. Пока туристы заходили внутрь, удалось разглядеть каменную резьбу древнего собора: изображения были маленькие, часто нанесенные на верхние части фасадов. Растения сплетались со сказочными зверями, образуя орнаменты, и расходились, расползались по сторонам под руководством редких фигурок людей. Было во всем этом что-то волшебное, нереальное, отдающее древней, еще дохристианской Русью.

Оказавшись в теплом храме, друзья застыли в недоумении: со сводов смотрело огромно количество святых ликов. Экскурсовод монотонно рассказывал о постройке храма в 12 веке, о его реконструкции, переделке; о раскрытии в 1918 году древнего изображения Страшного суда на сводах хор; о Шествие праведников в Рай и Богоматери на троне, о праотцах в Эдеме. Все это казалось очень интересным, но с каждым новым героем цель отодвигалась все дальше — пойди, определи, кто тут «полетел через 15 веков после смерти». Экскурсия закончилась, туристы потянулись к выходу.

— Пятнадцать веков… — размышлял вслух Антип, — От двенадцатого века, это… минус триста… то есть трехсотые годы до нашей эры… И кто же тут?..

— Извините, — отважился обратиться к экскурсоводу Алексей, — А Вы не подскажите нам, кто из изображенных здесь жил в трехсотые годы до Рождества Христова?

Экскурсовод расплылся в приветливой улыбке. Старичок казался счастливым от того, что кто-то заинтересовался его любимым дело — древнем собором.

— Что, простите? — переспросил историк, — Трехсотые годы? Боюсь, что тут нет таких. Апостолы — ровесники Христа. Ангелы… ну, сами понимаете. Праотцы, в основе своей, допотопны. Не знаю, чем вам помочь, ребята. Здесь таких нет.

— Не может такого быть! — резко заявил Анти-поэт, — Нам точно известно, что на стенах Дмитриевского собора есть персонаж, умерший за пятнадцать веков до создания собора.