— Ну ты уж очень! Могу и возгордиться. С гордым работать трудно, а пользы от него на самом деле мало. Просто выполняю свою миссию без отлынивания. К сожалению, не все у меня получается, как хотелось бы. Не могу я, например, выбросить из сердца накопившуюся там горечь.

— Галя, что ли, застряла? — усмехнулся Сатана.

— Нет. Рана застаревшая.

Сатана, как нередко бывало, бесновался в Лизкином доме, крутил головой, был не походим на себя: красное потное лицо, взъерошенные волосы, вылупленные в гневе глаза, перекошенный от злости рот, хриплый, как после запоя, голос. Сергей внимательно следил за движениями «соратника», от которого можно ожидать любой каверзы. Не дождавшись, пока тот успокоится, спросил:

— Опять что-то не так, как нужно?

— Какое к черту «не так». У меня от боли и возмущения голова идет кругом, в животе появилась ноющая боль. Наш склад! То, что мы лелеяли, берегли как зеницу ока, как бесценное сокровище, разворован! Налетела какая-то банда, повытаскивала все, что попадалось под руку, если оказывалась вещь ненужной — выбрасывали в грязь. Вместе с продуктами и вещами пропали охранницы. Утром кладовщица пришла и ахнула, до сих пор слезами умывается.

— Кто принес столь печальные вести? Возможно, какая-то ошибка вышла? Надо перепроверить.

— Ты даже не возмутился, спрашиваешь спокойным голосом, как о чем-то обыденном. Что это, безразличие к нашим общим делам или ты что-то знаешь, но молчишь? — Егор подозрительно уставился прищуренными глазами на собеседника, отступил на шаг, поморгал часто, как бы сосредотачивая мысль. — Ну?

— Был бы толк в моей нервозности, непременно распустил бы нюни до земли. Нам надо сейчас побольше спокойствия да здравого смысла, чтобы проанализировать факты. Возможно, появятся мысли и решения, что и как делать. Ты так и не ответил, откуда появились сведения?

— Роман сообщил. Поехал с шофером за товаром, а на складе остались рожки да ножки. Не смогли увезти бандиты три ящика тушенки, по одному с сухим молоком и яичным порошком. Тара оказалась подмоченной, потому и оставили. Не осталось ни единого чемодана или ящика с обмундированием и обувью. Как бы в издевку, наброшено множество окурков с махоркой, есть следы от телеги, но на подсохшей земле недалеко от склада они теряются. След тянулся в направлении хутора, откуда приходили на службу охранницы. Вот и все, что нам осталось, — со злостью пошутил руководитель «Гидры».

— Я совершенно не знаю, как была организована охрана склада, — отметил Зверь. — Возможно, там кроется ответ?

Сатана стал рассказывать, что охранницы — три пары молодых девок. До сего дня особых претензий к ним не было, хотя двух вертихвосток пришлось расстрелять: воровать стали то, что охраняли. По информации Зитцера, последнее время к двум подружкам одной из смен стали приходить двое уразовских парней в военной форме. Гундосый должен был проверить с помощью своей агентуры, что за люди, но не успел. Эти девки-то и пропали. Вообще, охранниц подбирает кладовщица, она доверенное лицо Зитцера, через своих людей он проверяет кандидаток на благонадежность. Егор погоревал, что налаженная система охраны рухнула, перестал существовать и сам склад. Он вздыхал, проклиная Гундосого. По его мнению, торговля в организации работала, как хорошо отлаженный механизм. Теперь здесь и в других подразделениях организации что-то нарушилось. Не успеешь увернуться от одной беды, как тут же наваливается другая.