Она всхлипнула, обреченно покачала головой, поправила сползавший на глаза ситцевый платок.

— А вы скитаетесь! Оставайтесь жить у меня. Тут раздолье. Места хватит на всех.

— Спасибо, бабушка, за приглашение. У нас дел невпроворот, — ответила Мария.

Посидели, поговорили. Угостили хозяйку парой кусочков рафинада.

— Года два не видала сахар, забыла, каков он на вкус, — полушепотом проговорила бабуля.

Засуетилась по старушечьи. Достала из русской печи черный чугунок, из шкафа, давным-давно покрашенного белой краской, три граненых стакана, налила кипятку, плеснула в каждый стакан вишневого цвета заварки, усадила за стол.

— Часто в деревне чужие люди бывают? — спросил Виктор, прихлебывая чай, заправленный сладким свекольным соком.

— Не. У нас за бугром фейдер. Там движение днем и ночью, а сюда редко кто заезжает. Бывает иногда у Настьки мужик. Невысокий, широкоплечий. Побудет недолго и уходит.

— Как она живет? — поинтересовалась Мария.

— Живет неплохо. Всё у нее есть. А вот одеколон ваш непременно купит. Этого только ей недостает, — усмехнулась бабуля.

— Если проходим по дворам допоздна, переночевать пустите? — зарделась Мария. Не усидел спокойно и Виктор, переложил ногу на ногу.

— Приходите, милые, приходите. Можете поспать на печи, там всю ночь подстилка теплая.

Радушная хозяйка проводила гостей до калитки, показала жилье Анастасии, долго смотрела вслед.

Не заходя на другие подворья, оперативники направились к указанному дому.

Настькино хозяйство включало дом под железной крышей, два сарая, небольшой огород и невырубленный сад. Краснощекая, с грубыми чертами лица женщина смотрела на чужих людей неприветливо. По-бабьи выставив грудь вперед, высоко подняв голову, она внимательно наблюдала за приближавшейся парой из-под низко опущенного на глаза платка, когда молодые люди шли еще по улице. Интуиция подсказывала, эти люди идут к ее дому, и ничего хорошего от них не следует ожидать. Ковыряя лопатой землю в палисаднике, Анастасия заранее настраивала себя на нежелание вести с ними какие-либо разговоры.

Лучезарная улыбка мужчины, приветливые слова помимо ее воли начали медленно растапливать лед неприязни.

— Здравствуйте, уважаемая, — сказал Виктор. — Принимайте гостей.

Спутница симпатичного молодого человека кивнула головой и тоже приветливо улыбнулась. Сохраняя суровость, хозяйка слегка наклонила туловище в поясе, принялась без стеснения разглядывать с ног до головы лишь гостя, опустила при этом засученные рукава кофты, поправила платок, одернула фартук.

Виктор бегло осмотрел подворье. Заметным было трудолюбие хозяйки, но явно просматривалось отсутствие мужских рук: чистый без соринки двор, и дверь уборной, прислоненная к стойкам. Но отметил он и другое. Если посмотреть из-за угла дома или сарая с покосившейся стеной, можно увидеть седловину между двумя небольшими высотами, через которую проходил участок грейдера с движущимися автомашинами. Подумалось: «Никуда ходить не надо. Сиди на пенечке и считай, сколько и какого транспорта идёт в сторону фронта и в тыл. Можно посчитать людей в пеших колоннах».