– Сдвинулся, старый! – грохнул кулаком по столу Толмачев. – Мемуары ему, видите ли, приспичило писать!

– Мемуары из-за моей деликатной службы писать не положено. А все ли у меня с головой в порядке, тебе судить. Но сдается мне, что суетиться еще рано. Надо набраться терпения и ждать. А ситуация с Сарматовым и этим майором сама разрулится. Напрягая Каракурта, мы только усугубим положение. Это мой тебе последний совет. А таким начальникам, которые начинают дергаться из-за боязни попадания очередной порции говна на родную Контору, им грош цена. Ведь одной порцией говна больше, одной меньше – что меняется?.. Нет, не по-нашему это, Сергей!..

– Значит, сдается вам, я ошибаюсь? – официальным тоном переспросил Толмачев. – А что вам еще сдается? Договаривайте уж!

– Еще… – старик помедлил несколько секунд, будто раздумывая над тем, стоит ли говорить Толмачеву все, что накипело у него в душе за последнее время. Но все же решился и сказал: – Еще думаю я, что поспешил ты с награждением Золотой Звездой Савелова.

– Артамон Матвеевич, я вижу, вы действительно устали, а может, и впрямь с мозгами поссорились, – язвительно заметил старику Толмачев и, поиграв желваками, бросил в спину уходящему полковнику: – Завтра с утра я доведу до вашего сведения, кому сдать подразделение!

Услышав последнее предложение, полковник повернулся к Толмачеву лицом и, презрительно усмехнувшись, вздохнул:

– Эх ты, сокол ясный! – Жалостливо покачав головой, он по-стариковски неловко щелкнул каблуками и твердо добавил: – Честь имею!

Когда за стариком закрылась дверь, Толмачев наполнил фужер и, залпом опрокинув в рот обжигающий нутро коньяк, снова отошел к окну, за которым все еще бесновался проливной дождь. Из глубокой задумчивости его вывел появившийся в дверном проеме адъютант.

– Машина у подъезда, Сергей Иванович! – доложил он.

Генерал молча показал ему на дверь и взялся за трубку телефонного аппарата, на диске которого красовался Государственный герб СССР.

– Алло, Павел? – набрав номер, спросил он. – Да, я, Сергей!.. Дела у вас, небожителей, у нас делишки!.. Надо бы парой слов перекинуться… Приедешь ко мне?.. Не годится: ты на «членовозе» прикатишь, с мигалками, охраной. Давай у тебя на даче?.. Добро, буду в девятнадцать ноль-ноль!

Навстречу генеральской черной «Волге» бежали умытые дождем московские проспекты, улицы и переулки. Мелькали людские толпы на тротуарах, очереди у лотков и магазинов, лозунги и призывы на стенах давно не ремонтированных, обшарпанных домов. Генерал Толмачев перевел взгляд на молчаливого пожилого водителя и устало спросил: