– Тринадцатое? За два дня до убийства Зубова?

– Вот именно.

– И что там?

– Подозрительные соседи.

– Ты серьезно? – проворчал Рябцев удивленно. Бегин чуть улыбнулся и ничего не ответил. Рябцев вздохнул. Оставшуюся часть пути они молчали. Лишь Рябцев иногда с опаской, оценивающе, задумчиво косился на Бегина. После прочитанного в базе данных он не мог относиться к следователю, как прежде. Но заговорить о том, что узнал, не мог тем более.

Копылова жила в доме неподалеку от единственной в этом районе Домодедово школе. Это было старое двухэтажное строение, выкрашенное розовой краской. Покосившиеся сараи и натыканные в беспорядке гаражи. Беседка с лавочками. Полное отсутствие асфальта во дворе – путь от улицы к утопающему в деревьях дому была просто накатанной пыльной дорожкой. Машины жильцов стояли, где придется: под окнами, в тени деревьев, около сараев. С виду типичный сельский домик, каких на Текстильщиков, окраинной улице города, было немало.

Копылова оказалась сухой сморщенной старушкой лет 70—75. Бегин и Рябцев обнаружили ее на лавочке перед подъездом. Копылова наблюдала за кошкой, лакающей молоко из треснувшего блюдца.

– Писала я Аркадию Васильевичу, писала, – закивала старушка. – Светлая ему память… Жалобу писала на этих.

– На кого?

– Да жильцы. В четвертой, на втором этаже. – Копылова указала морщинистым кривым пальцем на окна. – Подозрительные такие люди. У нас двор тихий, восемь квартир в доме всего, сами видите. А тут эти пришельцы обосновались странные.

– Что в них странного?

– Ой, да все. Приезжают на машинах ночью. Сумки какие-то затаскивают в квартиру. Галдят. Днем – тишина полная. А вечером и выползают. Зыркают так на всех, как будто мы им сто рублей должны. Неприятные люди. Позыркают и уезжают. Вечером. Кто ж по вечерам работает, а днем спит?

– Охранники, например.

– Да какие охранники, бог с тобой, золотая рыбка! – всплеснула Копылова руками. – У них рожи такие были, прости господи, что вот как раз для того, чтобы от таких охранять, охранников и придумали.

– Говорите, сумки носили? – вмешался Рябцев. – Может, торговцы? С рынка?

– Я пятьдесят лет на рынок хожу, – отрезала старушка. – И про рынок все знаю. Таких нет там. Другие они. Одеты так, знаете, модно, опрятно. И машины, машины у них разные были. То на одной приедут, потом глядь – уже на другой приехали. Где ж вы торгашей с базара видели, которые машины как носки меняют?

Бегин и Рябцев переглянулись.

– А участковый, Аркадий Васильевич, он приходил?

– А то как же! На следующий день и пришел. Я вам что скажу – Аркадий Васильевич, светлая ему память, участковый был что надо.