Дальнобойное оружие имели все пограничники без исключения. Кому не дался в руки лук, пользовали арбалеты. В полусотне Гаврилы таковых пятеро, и именно они остались на ладье. Самострел уступит турецкому луку только в скорострельности. А так-то куда серьезнее. Но сейчас важна не бронебойность, а скорострельность

Впрочем, арбалеты являлись не только альтернативой лукам. Пограничники наработали изрядный опыт, в использовании этого оружия в качестве средства поддержки в рукопашном бою. И эта тактика давала свои положительные плоды. В особенности при захвате зданий и укреплений.

— Выдвигаемся на позиции и по моему сигналу бьем половцев. Сначала дальних. Первый второй десяток, левый фланг и до центра. Третий и четвертый, правый. Пятый, я и полусотник центр. Вопросы? Вот и ладно. Пошли.

Уже через пять минут они вышли к деревьям, что росли прямо у берега. Половцы продолжали свое занятие. Правда, теперь уж выставили посты. И со стороны реки в том числе. Но прежняя наука и противостояние с турками для пограничников не прошли даром. Так что, они продолжали оставаться незамеченными.

Михаил встретился взглядом в Гаврилой и указал на четверых кочевников со стороны реки. Выставил два пальца, указал вправо и на себя. Тот кивнул, правильно поняв командира. Пожалуй пора.

Романов вскинул короткий турецкий лук. Быстро, но плавно натянул тетиву и с хлестким щелчком о наруч пустил стрелу в крайнего справа и самого дальнего из часовых. Остальные сразу же всполошились и одновременно с многоголосыми щелчками спускаемых тетив подали сигнал тревоги. Однако, было уже поздно.

Двое часовых опрокинулись на песчаную полоску берега. Вдали послышались вскрики раненых и многоголосые тревожные возгласы. Половцы не растерялись и поспешили укрыться за стеной щитов, сбив некий строй. Хотя и считалось, что в строю биться они не умеют. Правда, еще до того их настигла вторая волна смертоносных стрел.

Михаил взял в прицел второго часового, прикрывшегося щитом и пятившегося в полуприсяде к своим товарищам. Грамотно укрывается, хотя и сложно это, уж больно он невелик. Тут не помешал бы пехотный. Прицелился в правую ногу, взял упреждение и пустил стрелу. Не попал. Она вошла рядом с голенью, лишь коснувшись древком портков.

Пока доставал из саадака[3] следующую стрелу, приметил, что не меньше двух десятков половцев лежит на траве либо в корчах, либо уже неподвижно. Губительным вышел первый залп, чего уж. Да и второй собрал урожай. Гаврила уже оприходовал своего часового и накладывает новую стрелу.

— К реке! Все к реке! Живо! — выкрикнул Романов, вновь натягивая тетиву.