К концу второго дня похода лагерь камнедобытчиков был взят почти без потерь, а в наших руках сразу оказалось немало инструмента, провизии и брони самого разного фасона. Всё это мы собирались отправить с десятком носильщиков-ополченцев в Птичью Скалу. Пока шторм не начался, нам удалось выявить местоположение ещё пяти сотен врагов – они отходили на северо-запад. По всей видимости, как раз к Борисовску. И вот это было плохо, потому что там, по сообщениям наскальников, имелся крепкий частокол.

Однако гнаться за ними не было никакого смысла. Просто потому, что с юга уже налетала очередная гроза. Так что всю ночь мы ютились в укрытиях и не могли даже толком огонь развести – он банально тух под струями дождя. И только утром, под моросящим мелким дождиком, мы выдвинулись следом. Но слетавший на разведку Птеро сообщил, что преследуемые уже далеко. Почесав затылки, мы повернули к берегу моря и пошли громить рыбацкие посёлки.

Это были твари какие-то, а не мирные рыбаки!.. В переговоры не вступали, стрелять начинали сразу, да ещё и пытались свалить подальше от берега… Самое обидное, что попытки уговорить их подобру-поздорову пристать к берегу – позорно провалились. А на плоты они грузили женщин, с которыми лично я воевать не собирался, потому что они, к счастью, в бою и не участвовали. В итоге пришлось пойти на хитрость. Мы вроде как махнули на них рукой и отправились дальше, а сами выслали Птеро на разведку. Очень скоро ящер сообщил, что нас преследуют несколько лазутчиков.

Мы довольно рано стали лагерем, выставили официальных часовых – и ещё несколько человек хорошенько спрятали – а сами стали громко обсуждать планы захвата Борисовска, помянув рыбацкие деревушки недобрым словом. Очень скоро лазутчики убрались назад: докладывать ситуацию. И вот тут проснулась мафия… В смысле, мы приступили ко второй части плана…

Ночью войско разделилось на пять отрядов и осторожно направилось в сторону берега. Везде мы поступали одинаково: для начала отправляли пару диверсантов к плотам, вытянутым на берег, обливали их маслом и поджигали. Одновременно бойцы врывались в поселение и начинали отбивать особо строптивым врагам почки и желание сопротивляться. Только несколько рыбаков умудрились схватить оружие в таком бардаке, за что временно лишились рук – во избежание рецидивов…

В посёлке, который достался моему отряду, таким ловким и сообразительным оказался староста. Он выскочил из своего дома с каменным топором, получил молотом от меня по колену, а потом был схвачен ополченцами. Кто ему руки отрубил, я так и не успел заметить, хотя ребят из ополчения понимал – всё же целый день нам нервы трепали. На обрубки пришлось накладывать тампоны, чтобы придурок не умер от кровопотери…