Финн почувствовал кровь и кинулся добивать. Я на инстинктах бросился ему в ноги, повалил, но возиться в борьбе не стал. Помнил, что противник хорош в партере, и запросто может выйти на болевой прием. Так что встал и совершенно подло попытался пнуть еще лежащего Финна в пах.

Не попал. А лидер желтых ухитрился схватить мою ногу и начал скручивать стопу. Я кое-как вырвался и разорвал дистанцию, позволяя противнику встать.

Бля, он точно мастер джиу-джитсу. Потому что стоит мне хоть капельку ошибиться, он сразу пытается мне что-нибудь открутить.

В борьбу лезть нельзя, даже в клинч. Надо разобраться в стойке. Буду наступать, постоянно держать врага в напряжении. Тем более, что он уже тяжело дышит. Как и я, впрочем… Но выносливость у меня явно выше.

Я пошел вперед, выбросил пару отвлекающих ударов руками и влепил Финну мощный лоу-кик в икроножную мышцу. Он аж присел и рыкнул от боли. Да, сучара, вот так я собираюсь действовать. Я помню, что удары в корпус и по ногам ты блокируешь хреново.

Бойцы Финна нам не мешали, и хотя явно были недовольны, все равно подбадривали командира. Безумцев слышно не было — похоже, что в последней резне популяция лесовиков была сокращена до нуля.

Остаются охотники. Вот они, если узнают, что зомби больше не помеха, вполне могут вмешаться.

После еще парочки лоу-киков Финн стал прихрамывать, и закономерно попытался навязать борьбу. Первый проход в ноги я блокировал, а второй встретил ударом колена. Залетело прямо в лоб, противник упал на землю и я решил, что вот он, мой шанс. Надо добивать!

Если бы дело происходило в октагоне, на реальном матче, зрители сейчас разразились бы восторженными воплями. Потому что потрясенный Финн валялся на спине, а я подпрыгнул и двумя ногами приземлился ему на лицо. Он успел закрыть морду предплечьями, но это все равно был мощный, сотрясающий удар.

Очень жестко. В октагоне это было бы не по правилам. Но клетки я вокруг не вижу, рефери тоже, так что насрать. Буду бить ногами, а лезть к противнику в гард все еще рискованно, хоть он и потрясен.

«Д!», — написал я Антону. Писать хотя бы слово «дроны» полностью времени не было.

Финн продолжал защищаться. Прикрывал голову, вертелся, уходя от ударов, и наверняка пытался уловить мгновение, чтобы встать или снова схватить мою ногу. Из рассечения на лбу у него текла кровь, заливая глаза, дыхание стало еще тяжелее, и в глазах читалась легкая паника. Я преследовал его, пиная и топча, как сраную крысу, не давая шанса на ответные действия.

— Так нечестно, сука! — заорал Финн, в очередной раз получив ботинком в ухо.