Тихо щелкнул выстрел. Зазвенела раскатившаяся по полу гильза.

Хозяин дома откинулся корпусом на спинку стула. На его рубахе, на груди, чуть ниже левого соска проступила маленькая красная клякса.

— А-а! — шепотом закричала супруга хозяина дома.

Но раскричаться не успела. Пуля ударила ей в лоб. Сзади, на шторы и на пол брызнуло красным.

— Детей не надо, — дрожа всем телом, попросила пожилая женщина в середине стола, — не надо…

Потянулась к внукам, словно пытаясь прикрыть их ладонями.

Упала, отброшенная выпущенной в упор пулей.

— Мама! — закричали обезумевшие от страха дети.

Но мама им помочь не могла. Ее уже не было.

— Мамочка! Мама!..

Сползли со стульев, спрятались под стол. Дуло пистолета проследило их движение.

Убийца ухватился левой рукой за угол скатерти. Сдернул ее со стола. Грохоча, посыпались тарелки и столовые приборы.

Дети пытались спрятаться за ножками стола, плакали, прикрывали лица руками.

— Дядя! Дяденька!.. Не надо!.. Мама! Мамочка!..

Черный кружок дула нащупал их. Пистолет кашлянул два раза. Отражатель отбросил в сторону дымящиеся гильзы… Убийца не ушел сразу. Он осмотрел каждое тело, к каждой голове приставил дуло пистолета и в каждую голову выстрелил. Но это уже было не больно.

Побелевший, напряженно стиснувший кулаки телохранитель смотрел на убийцу и на тела своих хозяев. Детей-то зачем?! Дети-то при чем?!

— Ну я пошел, — спокойно сказал убийца.

Телохранитель никак не прореагировал. Он не сводил глаз с мертвых детей.

Убийца, твердо ступая, прошел к двери и, взявшись левой рукой за ручку, остановился. Он повернулся вполоборота и, вскинув пистолет, два раза выстрелил в телохранителя.

Он не промахнулся.