Это не самое легкое дело — бриться бутылочным стеклом. Это невозможное дело, если не знать, как это делается. Ревизор — знал. Ревизор учился бриться всем, чем ни попадя — ножами, топорами, косами, оконным, витринным и бутылочным боем. Он освоил это искусство. Он мог брить топорами воздушные шарики. И брил воздушные шарики. Но тогда, давно. И с тех пор, может быть, еще только раз или два. И вот еще теперь…

Ревизор увидел свое отражений в донышке бутылки. Щетина была самая неудачная, полуторасуточная. Тут просто стекляшкой не обойтись, тут нужен хороший инструмент. Нашел более-менее ровный кусок бетонной стены, приложил, наклонил стекло под углом тридцать градусов, с легким нажимом зашоркал по камню вверх-вниз, вверх-вниз… Бетон работал, как наждачный камень, стачивая осколок. Скол стекла истоньчался, выравнивался, приобретал форму бритвы.

Вот теперь ничего. Теперь можно скоблиться.

Ревизор смазал щеки слюной, двумя пальцами расправил и одновременно сильно потянул вниз кожу. Прижал под острым углом, повел вниз стекло, выбривая узкую дорожку. Не «Жиллет», конечно, и даже не «Спутник», но до синевы бриться не нужно. Лишь бы чуть-чуть соскоблить щетину, чтобы она в глаза не бросалась.

Есть!

Смотреться стал не в зеркало, стал в чужое лицо. Подошел к приходящему в себя телохранителю, задрал ему голову. Еще борода и усы. Которые ему уже не нужны. Нужны — другому. Наклонился, плюнул, повел по коже стеклом. Теперь уже не аккуратно, теперь не стесняясь, не боясь крови. Кровь и должна быть, ведь его били.

Осыпающиеся волосы Ревизор ловил на раскрытую ладонь и складывал в две кучки на полу. В одной — усы, в другой — борода. Разложил, стараясь получить форму, которую они имели на лице. Кажется, так или чуть-чуть шире? Нет, так.

Теперь нужен был клей. Кровь не подходила, кровь будет заметна. Попробовал высморкаться, это тоже неплохой клей. Но нос был сухой, как печная труба. Остается… Быстро расстегнул ширинку. Не ко времени, конечно, и не к месту, но деваться некуда. «Момента» в чужих карманах не нашлось.

Сосредоточиться было трудно, нужные образы в голову не лезли. Лезли ненужные, мешающие, сбивающие с мысли.

Так и проколоться недолго, можно сказать, на пустячном пустяке. Побрился за минуты, а с клеем, похоже, напряженка…

— Ну давай, давай! — заорал Ревизор, изображая шум допроса. — Давай, гад!

Ну, слава богу!..

Размазал «клей» по подбородку, по верхней губе, наложил, прижал пучки чужих волос. «Клей» подсох, приклеил муляжи к коже.

Похож?

Нет, не очень. То есть борода и усы вроде такие, как надо, а в целом… Чего-то не хватает. Чего?