Вызывая ещё один приступ захлёбывающегося лая с той стороны.

– А в чём проблема? Давай загасим собак, и пойдём дальше, – Сон, ещё один сержант-контрактник, подходит сзади и недоумённо пожимает плечами.

– Нельзя никого и ничего тут гасить, мы тут с соблюдением всех правил, – хмуро отвечает Джойс. – Задача стоит: доставить местного пацана в Попечительский Совет столицы, либо куда скажут. Всё. Как проконтактируем и погрузим, я отмаячу – и нам точно скажут, куда его.

– А что, он сам не мог туда добраться? – хмурится четвёртый боец отряда. Не имеющий никаких знаков различия на форме, но явно самый старший по возрасту, лет сорока пяти, со лбом, испещрённым шрамами от глубоких порезов.

– Не пори ерунды. Ты же сам всё понимаешь. Плюс приказ, – коротко сплёвывает в сторону Джойс. – Наши хотят типа в гуманизм поиграться. После Интеграции, всех их детей, оставшихся без родителей, эвакуируют к нам: у нас забота будет однозначно обеспечена. А у них тут не пойми что: вирус-то всё повыкашивал. И всех взрослых. И коммуникации нарушены. Не понятно порой, сколько взрослых осталось в какой семье, кто из них жив-здоров. Курс был: «детей – в безопасность»… И Старик, не гуди под руку: я размышляю.

– Ну я не знаю, как ты тогда к дому идти планируешь, – названный «Стариком» покладисто пожимает плечами, кивает на калитку и отходит в сторону. – Но собак сагитировать оказать содействие точно не получится. А усыплять нечем. Да и кто за ними ходить потом будет? Если пацан тут один, а его мы забираем? Лучше сразу наглухо, чтоб потом по окрестностям не разбрелись. А то одичают и… Всё-всё. Молчу.