Однако несмотря на помощь вертолета Баскому и его парням пришлось попотеть, пока они укрепили трос. Плавно нажимая на рычаги, летчик, показывая прямо-таки чудеса пилотажа, зацепил приготовленный на «Уоллесе» конец троса, перенес его над бушующим океаном и опустил на палубу «Титаника». Внешне это все напоминало цирковой номер, но отнюдь не филигранно исполненное задание. С того момента, как Стерджис сел в пилотское кресло вертолета, прошло только пятьдесят минут до момента, когда второй конец был закреплен на носу «Титаника», а вертолет отправился на «Каприкорн».

Стоя у самого борта, Баском несколько раз взмахнул рукой, давая понять, что трос закреплен и его часть работы исполнена.

Капитан Бутера с «Уоллеса» принял этот сигнал и просигналил в свою очередь корабельным гудком. Тотчас же он отдал в машинное отделение команду «самый медленный вперед». То же самое сделал вслед за Бутерой и капитан Апхилл. Оба буксировщика начали осторожное выверенное движение. «Уоллес» при помощи трехсотфутового троса увлекал за собой «Морз», а оба буксировщика на тросе в четверть мили длиной увлекали за собой «Титаник», который, подобно черной горе, поднимался и опускался на волнах.

Главный трос вышел из воды, прогиб его делался все меньше, наконец трос натянулся, как струна. По сигналу капитана Бутеры матросы зафиксировали трос со своей стороны.

С борта «Титаника» оба буксировщика казались игрушечными корабликами на фоне безбрежного кипящего океана. Иногда за огромными волнами скрывался то первый, то второй буксировщик. Казалось невероятным, что две хрупкие скорлупки могут тащить за собой сорокапятитысячетонную громадину. Однако как бы там ни было, а метр за метром, фут за футом «Морз» и «Уоллес», сложив свои десять тысяч лошадей, принялись тащить за собой «Титаник».

Лайнер двигался еле-еле. До Нью-Йорка по-прежнему было двенадцать тысяч миль на запад. Однако куда важнее был тот факт, что с той холодной ночи 1912 года лайнер впервые продолжил свое движение в направлении порта.

Зловещие тучи медленно ползли по небу, пока не затянули весь южный небосклон. Надвигался фронт урагана. Питт неотрывно всматривался вдаль, буквально на глазах цвет воды становился все более и более темно-серым, усиливался ветер, менявший направление каждые несколько секунд. Все чайки, еще недавно стаями летавшие за кораблями, теперь исчезли. Единственное, что не давало Питту и команде почувствовать себя окончательно покинутыми в этом зловещем бушующем океане, — был вид ракетного крейсера «Жюно». Крейсер держался от них на расстоянии пяти миль, не увеличивая и не сокращая эту дистанцию.