Питт и Джордино переглянулись. Веренн уже занимался делом, находясь под охраной в кабинете двумя этажами ниже.

– У меня к вам есть предложение, – сказал Питт.

– С чего это вдруг вы задумали вести со мной переговоры? – насторожился Массард.

– У меня изменились намерения. Если вы обещаете жить далее праведной жизнью, я выпущу вас из этой комнаты, позволю сесть в вертолет и покинуть Мали.

– Вы так шутите?

– Вовсе нет. Я решил, что чем быстрее выкину вас из головы, тем лучше.

– Неужели вы серьезно? – не выдержал Брюнон. – Ведь этот человек – опаснейший негодяй. Он при первой же возможности нанесет ответный удар.

– Да, это Скорпион. Вас ведь так прозвали, Массард?

Но француз промолчал, только злобно зыркнул на Питта.

– Не будем спорить, – резко сказал Питт. – Я хочу, чтобы это дерьмо убралось отсюда, и убралось немедленно. Капитан Брюнон, сопроводите мсье Массарда к вертолету и проследите, чтобы он улетел на нем.

Массард потрясенно поднялся; обожженная кожа натянулась, и его попытки стоять прямо только усиливали болевые ощущения. Но, несмотря на боль, он улыбнулся. Его мозги вновь заработали:

– Я требую несколько часов, чтобы упаковать вещи и личные бумаги.

– У вас ровно две минуты, чтобы покинуть офис.

Массард грязно выругался.

– Но не могу же я лететь вот так, нагишом. Боже мой, вы же цивилизованные люди, сохраняйте хотя бы приличия.

– Что вы знаете о приличиях? – бесстрастно сказал Питт. – Капитан Брюнон, заберите этого сукиного сына отсюда, пока я своими руками его не задушил.

Брюнону даже не потребовалось отдавать приказа своим людям. Он просто кивнул, и те энергично затолкали бранящегося Ива Массарда в лифт. Трое оставшихся в кабинете не обменялись ни словом, наблюдая в окно, как униженного магната грубо запихали в его роскошный вертолет. Дверцу закрыли, и пропеллер начал разгонять жаркий воздух. Менее чем через четыре минуты аппарат скрылся за горизонтом.

– Он летит на северо-восток, – заметил Джордино.

– Я думаю, в Ливию, – добавил Брюнон. – Каддафи его не выдаст. Отсидится какое-то время, потом опять всплывет где-нибудь, когда все уляжется.

– Не имеет значения, куда он в конце концов денется, – сказал Питт, зевая.