Капитан разгневался не без оснований. В том критическом положении, в котором сейчас находилось судно, наиболее логичным и разумным со стороны стрелка было бы постараться подавить малокалиберную артиллерию противника. Питт же вместо этого сосредоточил весь огонь на пушках, защищенных от обстрела толстыми листами легированной стали. Впрочем, Кабрильо быстро разгадал безумный замысел стрелка, но легче ему от этого не стало. В условиях морского боя даже в полный штиль самый лучший в мире снайпер едва ли может рассчитывать на удачу, пытаясь поразить цель диаметром в сто миллиметров. Шкипер, однако, не учел в своих рассуждениях того обстоятельства, что при общей скорострельности «эрликонов» в тысяча четыреста выстрелов в минуту теория вероятности работает в данном случае на руку Питту. Сразу три пули подряд вошли в жерло одного из орудий фрегата и ударили в боеголовку находящегося в казеннике снаряда за микросекунду до его вылета из ствола.

Последствия оказались ужасающими. Взрывом сорвало переднюю броневую плиту башни и разнесло в клочья орудийный расчет. И тут же, словно в унисон, еще две торпеды с «Орегона» вонзились в правый борт «Чандэ»; причем одна из них вошла в уже имеющуюся пробоину и сдетонировала в недрах трюма, разворотив днище ниже ватерлинии. Гигантский столб огня и водяных брызг взметнулся над обреченным кораблем, на несколько секунд скрыв его от глаз наблюдателей. «Чандэ» затонул ровно три минуты спустя — ушел на дно молча, без единого выстрела, окутанный клубами черного дыма, смешивающегося с ночным мраком и заслоняющего звезды.

Отброшенный взрывной волной лесовоз тут же потащило назад и едва не затянуло в воронку огромного водоворота, образовавшегося на месте гибели китайского корабля. Затем море успокоилось, и только крупная мертвая зыбь — как после подводного землетрясения — напоминала о скоротечной схватке, закончившейся смертью сотен матросов и офицеров проигравшей стороны. Но и победители не обошлись без жертв. Пока Питт лупил из спаренных стволов по орудийной башне, несколько очередей прошлись по мостику «Орегона», превратив его в кучу битого стекла и изорванного металла. В результате Кабрильо так и не увидел сладостный миг победы. Шальной осколок под острым углом ударил ему в спину, по счастью защищенную бронежилетом. Нелепо взмахнув руками, отброшенный толчком шкипер влетел в рубку и повалился ничком, успев лишь обнять обеими руками основание нактоуза. Еще один продырявил ногу ниже колена, но Хуан не почувствовал боли. Уже проваливаясь в забытье, капитан, словно сквозь вату, услышал отдаленный взрыв. Тугая волна горячего воздуха прокатилась по его лицу и закрытым векам, а потом наступила тишина.