— Ой, смотри, — дернула Питта за рукав Джулия. — Это же тот самый император на коне, которого мы первым увидели!

Вновь узревший солнечный свет после полувекового заточения безымянный властитель все так же сурово и надменно взирал пустыми глазницами на жалких пигмеев, посмевших потревожить его покой и уединение, в то время как конь под царственным седалищем вполне дружелюбно косил на соседей блестящими от влаги агатовыми бусинами глаз.

— Господи, какая красота! — опять расчувствовалась девушка, но тут же оживилась и пристала к спутнику с очередным вопросом: — Дирк, ты можешь мне объяснить, почему за пятьдесят с лишним лет деревянные ящики не сгнили и так здорово сохранились?

— Юй Кун был предусмотрительным человеком, — улыбнулся Питт. — Во-первых, он приказал делать контейнеры с двойными стенками и внутренней обивкой из водонепроницаемого материала — в данном случае пропитанной маслом парусины, а во-вторых, распорядился сколачивать их исключительно из тикового дерева, которое почти не поддается гниению, а в воде только крепчает и приобретает свойства мореного дуба. Генерал об этом знал и, по всей видимости, распорядился пустить на тару весь запас ценной древесины, реквизированный в столярных мастерских шанхайского порта, хотя вряд ли мог тогда предположить, что его рачительность поможет сохранить бесценный груз на протяжении стольких лет.

Джулия приложила ладонь козырьком ко лбу, чтобы защитить глаза от нестерпимого блеска солнечных лучей, отражаемых поверхностью воды.

— Жаль только, что он не смог сделать их полностью водонепроницаемыми. Часть предметов — лаковая роспись, бумажные свитки, картины, деревянные скульптуры — могут оказаться необратимо испорченными.

— Специалисты разберутся, — успокоил девушку Питт. — За полвека реставрационные технологии шагнули далеко вперед, так что будем надеяться, им удастся восстановить утраченное. В холодной пресной воде процесс распада происходит в десятки раз медленнее, чем в морской. Выше голову, детка, мы в любом случае победили!

К барже подошел буксир, временно перекрыв обозрение своим корпусом, а из радиорубки высунулся радист и окликнул Джулию:

— Мисс Ли, на ваше имя получена радиограмма из Вашингтона.

— Наверное, от Питера, — высказала предположение девушка, поспешно выхватив из рук молодого человека протянутый лист бумаги и впившись глазами в текст. Читала она его так долго, что Дирк забеспокоился. А когда Джулия подняла голову и повернулась к нему, он ужаснулся произошедшей с ней перемене. Глаза ее, только что светившиеся радостью и счастьем, потухли, лицо осунулось и побледнело. — Боже мой, — прошептала она дрожащими губами. — Какие же они все-таки продажные твари!