—  Конечно, в регате Сидней — Хобарт участвовать на та­ком я бы не рискнул, но до Большого острова мы доберемся — гарантирую, — сказал Дирк, любуясь изделием.

— Да, наверное, — растягивая слова, согласился Далгрен. — Омерзителен, как смертный грех, но в высшей степени функ­ционален. Тебе придется полюбить его.

Они снова облачились в водолазные костюмы, привязали к мачте сумку с водой и продуктами и спустили катамаран на воду. Осторожно ступив на него, проверили устойчивость конструк­ции и остались ею довольны, после чего Далгрен обрезал ве­ревку, связывавшую катамаран с баржей. Как только они, упер­шись ногами, развернули парус, баржа стала быстро отдалять­ся от них. Дирк натянул самодельный парусный канат и при­вязал к задней перекладине. К его изумлению, их детище шустро запрыгало по волнам. Ветер был свежим, и бледно-голубень­кий парус лихо надувался.

Опасаясь, что их сооружение разлетится, Далгрен и Дирк легли на доски, готовые в случае необходимости схватиться за веревки, но работа их оказалась крепкой. Узлы не слабли, и доски уверенно, синхронно набрасывались на волны. Крепко прихваченные веревками и скотчем перекладины не шевели­лись. В конце концов Далгрену и Дирку надоело лежать в воде и они сели.

— Ощущение такое, словно я катаюсь на лыжах в шезлон­ге, — сказал Далгрен с улыбкой, отряхиваясь после очередной накрывшей его волны.

Их маленький катамаран оказался устойчив и уверенно рвался вперед. На руле, функцию которого исполняла лопа­та, привязанная к кормовой перекладине, сидел Дирк. Управ­лять прочно примотанной лопатой было сложно, поэтому они часа два шли только по прямой, затем меняли курс — склады­вали парус, руками и ногами поворачивали нос катамарана при­мерно на девяносто градусов, потом снова поднимали парус и ловили нужный ветер.

— Может, все-таки передумаешь относительно участия в регате Сидней — Хобарт? — с упреком спросил Далгрен. — Посмотри, как он идет. Мечта.

— Ты прав, идет прекрасно. Хорошо, я подумаю. Но водо­лазный костюм надену другой, обязательно. Мокрый для него точно не подходит, тут сухой нужен.

Их изумила небывалая жесткость конструкции и эффектив­ность их детища. Не успела баржа окончательно скрыться с глаз, как с другой стороны на горизонте показались очертания Боль­шого острова. Едва они сели в катамаран, мысли Дирка верну­лись к Саммер. Как и у всех близнецов, у них было очень силь­но развито чувство сплоченности и семейной верности, не все­гда присущее детям одних родителей, разделенным по возра­сту годами. Дирк мог почти физически ощущать присутствие Саммер, твердо знал, что она жива. «Продержись еще немно­го, — мысленно умолял он ее. — Мы идем к тебе на помощь».