Ганн хотел было помолиться, но передумал и, набирая ско­рость, понесся по открытой части поселения. С быстротой пти­цы он кидался от куста к кусту, ненадолго застывая в их тени. Только главную дорогу, ведущую к центральному зданию, по­сыпанную гравием, ему пришлось пересекать медленно и дол­го, мелким, почти черепашьим, шагом. Ноги он ставил предель­но осторожно, чтобы под подошвой не раздался предательский громкий скрип и шорох камней. Из гаража послышались звон и клацанье инструментов, свидетельствовавшие о том, что по крайней мере один механик выполняет какую-то срочную ра­боту.

Он двинулся к соседнему зданию, где располагалась лабо­ратория, но внезапный лошадиный храп заставил его замереть на месте. Ганн напряг слух, обвел взглядом территорию, не ус­лышал и не увидел ничего подозрительного и решил, что храп донесся из конюшни, пристроенной к противоположной стороне здания. Он облегченно вздохнул, когда, осмотрев лабора­торный корпус, увидел редкий слабый свет только на первом этаже. Правда, окна между этажами освещались ярко, а откуда-то сверху доносилась слабая музыка. Ганн подумал, что на верхнем этаже находятся жилые помещения.

Еще раз удостоверившись в отсутствии поблизости конно­го патруля, он прокрался к входной стеклянной двери и толк­нул ее. К его удивлению, она оказалась открытой и вела в ис­пытательный зал. Он стремительно вошел туда, закрыв за со­бой дверь. В зале неярко горели несколько настольных ламп и слышалось тихое жужжание десятка осциллографов. Людей не было. Ганн заметил в углу настенную вешалку с висевшими на ней белыми халатами с длинными рукавами, сорвал с нее пер­вый попавшийся, быстро натянул на себя, скрывая под ним темную куртку. «Может, повезет, примут за сотрудника», — мелькнула у него мысль. Он надеялся, халата ему хватит, чтобы обмануть бдительность стражника, если тот с улицы случайно заметит в окне его фигуру.

Руди вышел в главный коридор, тянувшийся вдоль всего здания, отметив, что в некоторых комнатах горит свет. От стра­ха быть пойманным в пустом коридоре он на секунду остано­вился, затем устремился к дальней двери. Он шел насколько возможно быстро, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, голова его была опущена, целеустремленный, исподлобья взгляд направлен вперед. Трем-четырем инженерам, припозднив­шимся за своими столами, он показался белым пятном, про­мелькнувшим перед окнами. Одним из их коллег, кем-то в белом халате, торопившимся в душ.

Ганн быстро добрался до толстой металлической двери в конце коридора. Тяжело дыша от волнения, с колотившимся сердцем он взялся за ручку, опустил ее и несильно толкнул дверь. Массивная стальная плита чуть отошла в сторону, от­крывая перед ним громадную звуконепроницаемую камеру. В центре ее, на небольшом прямоугольном возвышении, под яр­ким кругом из множества ламп стояло акустико-сейсмическое устройство, изобретенное и созданное фон Вахтером, то самое, о котором ему рассказывали Питт и Джордино. Ганн сразу уз­нал его.