Когда Ганн в конце концов осознал, что голос принадле­жит не Питту и не Джордино, сердце его упало. «Все, это про­вал», — едва шевеля губами пролепетал он.

56

Опустив «Кольт», дабы не спровоцировать стражников, дер­жавших пальцы на спусковых крючках автоматов, в любую се­кунду готовых открыть огонь, Питт поднялся. За ним встал Джордино, рывком притянул к себе Татьяну, повернул лицом к брату и приставил к ее уху ствол «Макарова». Татьяна попыта­лась вырваться, но Джордино крепко держал ее.

—  Отпусти меня, ты, свинья! Вы все — трупы! — прошипе­ла она.

Джордино лишь улыбнулся, схватил ее за волосы и сунул ей ствол пистолета в самое ухо. Татьяна поморщилась от боли и прекратила сопротивление.

Пока все смотрели на Татьяну, Питт медленно поднял «кольт» и направил ствол в живот Боржину. Левой рукой он нажал кноп­ку «вкл.» на рации, надеясь, что Ганн сообразит, в какую пере­делку они попали.

Боржин без особого интереса посмотрел на сестру. Каза­лось, ее отчаянное положение не произвело на него никакого впечатления. Питта и Джордино он разглядывал уже присталь­нее, и когда узнал, лицо его налилось кровью, а глаза вспыхну­ли ненавистью.

—  Вы?! — воскликнул он, обретя хладнокровие. — Вы не погибли в пустыне? Снова явились сюда, в мои владения? За­чем вы так глупо рискуете? Чтобы спасти своих друзей? — Он кивнул в сторону Терезы и Уоффорда, благоразумно спрятав­шихся за Татьяну.

—  Мы явились, чтобы положить конец твоим планам. За­ставить тебя прекратить поиски нефти, ради которой ты идешь на убийства и разрушения, вызывая землетрясения, — ответил Питт. — Да, мы спасаем своих друзей. А еще мы явились сюда за Чингисом.

Упоминание Питта о землетрясениях не вызвало у Боржи­на никакой реакции, но стоило ему только произнести имя Чингисхана, как он побледнел и едва не затрясся. Глаза его пре­вратились в щелочки, лицо напряглось. Питту показалось, что еще немного, и изо рта его изрыгнется пламя.

—  Сначала вы встретитесь со смертью, — выкрикнул он, кивая на окружавших его стражников.

—  Возможно, но в компании с тобой и твоей сестрой. При­ятное будет путешествие.

Боржин не без любопытства взирал на наглеца, осмелив­шегося открыто угрожать ему, и по его спокойному лицу и твердому взгляду понял, что Питту не раз доводилось смот­реть в глаза смерти. Спокойная уверенность Питта не остав­ляла у Боржина сомнений в его решимости. Как и его кумир Чингис, он не выказывал страха перед смертельной схваткой. Однако Боржин подозревал наличие у Питта одной слабости, которую надеялся использовать в качестве своего главного преимущества, дабы раз и навсегда отделаться от этого чело­века.