– Я постараюсь, крепко сожму зубы, чтобы не стучали, – пошутил Завала, – хотя сделать это будет очень трудно.

Легкомысленная болтовня была обманчивой. Оба прекрасно сознавали – опасность может подстерегать за каждым поворотом. Именно поэтому они еще раз проверили оружие и стали продвигаться вперед с предельной осторожностью. Как только вошли в главный тоннель, Остин коротко обрисовал другу внутреннее помещение лаборатории, не исключая того ледяного щита, в который вмерзло тело Жюля Фошара.

Уже на подходе к лаборатории Завала снова стал припадать на одну ногу. Сказывался сильный ушиб колена. Он попросил Остина идти вперед и пообещал, что догонит его через пару минут. Остин хотел было проверить лабораторные трейлеры, но в окнах было темно, и он решил, что Эмиль со своими бандитами поджидает их в помещении лаборатории. И только через минуту понял, что ошибся. Не успел он открыть дверь лаборатории, как сзади послышался чей-то голос, потребовавший по-французски поднять руки вверх. Остин подчинился и медленно повернулся.

В слабом свете лампы он различил грузную фигуру Себастьяна, который стоял, нацелив на него пистолет.

– Привет, – сказал Себастьян подчеркнуто деликатно. – Господин Эмиль уже ждет вас.

Глава 38

Глава 38

Для Траутов, которые большую часть дня провели на колесах, небольшое придорожное бистро было как источник свежей воды в знойной пустыне. Они оставили машину на стоянке и поспешили внутрь, где заняли уютный столик возле окна, с чудесным видом на цветочную клумбу. Их вели голод и жажда, но им еще и крупно повезло: готовили в этом заведении превосходно, а молодой владелец оказался настолько словоохотливым, что мог заменить собой информационный справочник Торговой палаты.

Услышав, что Пол и Гэмей говорят по-английски, он тут же подошел к ним и представился. Его звали Бертран, или просто Берт. Несколько лет он проработал шеф-поваром в одном из ресторанов Нью-Йорка, а потом вернулся во Францию и открыл свое небольшое заведение. Берт был рад поговорить с гостями на американском английском, и они терпеливо ответили на его вопросы. Особенно он интересовался американским футболом и был самым настоящим фанатом команды «Джетс». А будучи истинным французом, он выразил восхищение внешним видом Гэмей и ее необычным именем.

– C'est belle, – лопотал он. – C'est très belle.[23]

– Да, это была идея моего отца, – призналась она. – Он был крупным знатоком вин и всегда говорил, что мои волосы напоминают ему о знаменитом сорте винограда «божоле».

Берт посмотрел на Гэмей оценивающим взглядом, а ПОТОМ МИЛО улыбнулся: