— Я не эксперт, — ответил Дирк, — но прокрутите назад на последние пять секунд, и вы увидите всплеск энергии прямо перед тем, как вспыхнул экран. Они сожгли ваш спутник, Бринкс. Его нет.

Кэмерон взглянул на помощника.

— Мы пытаемся восстановить связь, — сказал он.

— Забудьте, — бросил Питт. — Это все равно что оживлять мертвеца.

— Переключитесь на канал «Браво», — распорядился Бринкс, имея в виду спутник-дублер, находившийся на другой орбите и на большей высоте.

Помощник еще раз отчаянно отстучал по клавишам и поднял глаза. Все было ясно без слов.

— Два ваших спутника уничтожены, — констатировал Сэндекер. — Это, черт возьми, акт агрессии.

Все в комнате еще больше помрачнели.

— Можете радоваться, — сказал Питт Бринксу. — Это подтверждает вашу теорию. Джемма Гаран опасен, его оружие работает, и он не боится его использовать. Теперь даже я согласен с вами. Его необходимо уничтожить.

Глава 49

Глава 49

Где-то над Атлантикой,

7 июля

В кабине летевшего на высоте в тридцать четыре тысячи футов русского самолета «Ил-76» было шумно. Курт Остин и Джо Завала сидели на откидных сиденьях, прямо за пилотами. В шлемах и летных костюмах, они наблюдали через лобовое стекло сияющий закат над Атлантикой.

Покинув Сингапур, друзья несколько дней собирали оборудование, необходимое, по мнению Курта, для проникновения на «Оникс». Последней деталью пазла был реактивный самолет, способный на трансатлантический перелет и пилотируемый людьми, не заинтересованными ни в какой дополнительной информации, а только в том, чтобы получить оговоренную сумму наличных.

Джо и Курт зафрахтовали его в Танжере через несколько сомнительную цепочку маклеров, начавшуюся с какого-то египетского приятеля Завалы, знакомого с человеком из Греции, а у того, в свою очередь, имелись хорошие контакты кое с кем в Марокко.

Вся эта ситуация немного беспокоила Остина, но старый самолет, на котором они летели, беспокоил куда больше. Он трясся, грохотал и вонял так, словно топливо протекало в полудюжине мест. Пилоты колотили по старым, аналоговым приборам так, как будто другого языка те не понимали, возились с предохранителями и болтали по-английски с восточноевропейским акцентом, то и дело упоминая «никуда не годных механиков».

Но крылья пока не отвалились, что, на взгляд Курта, уже было маленькой победой.