Зайдя в полутемный дом, Эверетт закрыл дверь. Дениза Гиллиам, Чарли Элленшоу, Найлз и Элис стояли внутри и смотрели, как Аня наклонилась и обняла кого-то, кто был скрыт от их глаз. Наконец, Аня отошла в сторону и они впервые увидели мадам Корвески вблизи. Женщина, на которую смотрела Гамильтон, была той самой молодой девушкой, которую она встретила много лет назад в гонконгской бухте на борту «Золотого дитя». Корвески состарилась гораздо сильнее, чем Элис. Годы волнений и заботы о своем народу стояли за каждой морщинкой на ее лице.

Цыганская королева наклонила голову, глядя на пожилую американку. Две женщины, встретившиеся через многие годы, поняли, что время не стояло на месте для них обеих.

– Много лет прошло, миссис Гамильтон.

Аня первая удивилась тому, что ее бабушка знала эту американскую леди. Она посмотрела на лица всех гостей по очереди и была шокирована тем, что на них было написано то же удивление, что испытывала она сама.

– Действительно, мы так и не были полноценно представлены, когда наш вечер неожиданно был прерван… когда вы взорвали «Золотое дитя» у нас под ногами, – ответила Элис.

Найлз Комптон позволил ей разыграть беседу так, как она хочет. Гамильтон лучше всех была посвящена в детали расследования и лучше других знала, что нужно сказать этой женщине. Директор старался соблюдать максимальную осторожность, потому что пока не понял, как королева цыган относится к вторжению его команды на перевал.

– Вообще-то, миссис Гамильтон, я использовала гораздо меньше взрывчатки, чем хотела применить моя прабабушка той ночью в Гонконге. Она приказала, чтобы выживших не было. – Мадам Корвески, не мигая, смотрела в глаза Элис.

– Ну, если вас это утешит, то мой спутник тем вечером воспользовался тем, что взрывчатки было мало, и умудрился нас спасти, как вы, конечно, знаете, – ответила Гамильтон.

– А, – сказала ее старая собеседница, опираясь на трость, чтобы встать, и игнорируя Аню, которая протянула руки, чтобы помочь ей. Элис посмотрела вниз и увидела Око Ра на рукояти трости. Это была та же трость, с которой ходила прапрабабушка Ани тем вечером на яхте. – Хранитель тайн, – сказала мадам Корвески, взяв миссис Гамильтон за руку.

– Да, так вы назвали его тогда: хранитель тайн. Но он был не единственным хранителем тайн на той яхте, не так ли, мадам? Думаю, что вы сами любите держать информацию при себе, правильно?

Старуха улыбнулась и посмотрела на Найлза, проигнорировав слова Элис. Она отпустила Гамильтон и взяла руку Комптона. Тот чувствовал себя некомфортно и переминался с ноги на ногу. Рядом с директором стоял Чарли Эллешоу – он улыбался во весь рот, когда пожилая цыганка закрыла глаза.