Повернувшись и посмотрев туда, все увидели зверя. Он стоял, и его рост достигал как минимум восьми с половиной футов. Его левая рука была вытянута, так как зверь опирался на каменный выступ. Голиа стоял на задних ногах, и его желтые глаза выделялись в темноте, пока гигантский волк смотрел на людей сверху.

– О… – только и смогла выдавить из себя Элис.

– Ого! – произнес Чарли Элленшоу, сделав шаг вперед, чтобы лучше рассмотреть животное, стоящее высоко над ними. Дениза, наоборот, решила, что находится достаточно близко, и сделала три шага назад. Найлз остался стоять на месте, а Гамильтон, как и Чарльз, подошла поближе, чтобы лучше видеть легендарного альфа-самца голиа.

Раньше, чем кто-либо успел пошевелиться, Станус спрыгнул вниз и пронесся по воздуху, пока его огромные лапы не ударились о каменный пол храма. Вожак опустился на колени, потому что прыжок был сделан с высоты как минимум в сто метров. Зверь начал медленно выпрямляться, и в этот момент из его лап показались очень длинные когти, и американцы поняли, что Станус точно не рад их присутствию в храме.

Четверо американцев отступили назад, но огромный зверь сделал шаг, а затем еще один в сторону возвышения, где лежал Микла. Он не сводил глаз с американцев. Мадам Корвески была под впечатлением, потому что большинство людей бросались наутек при виде Стануса, как и их предки, в страхе уносившие ноги от ужасного чудовища.

Неожиданно вожак голиа низко зарычал и подошел к старой женщине и Микле. Зверь отвернулся от Найлза, Элис, Денизы и Чарли, поднял правую руку с вытянутыми пальцами и положил ее на шею своего собрата. Уши Стануса медленно поднялись, и все услышали, как гигант заскулил, водя когтями по грязному мокрому меху Миклы.

Элис увидела, каким человечным было прикосновение голиа. Глаза, предназначенные для того, чтобы вселять страх во все живое, медленно разглядывали Миклу. Наконец, огромная рука добралась до его сломанной лапы. Уши Стануса опустились, и люди снова услышали низкое рычание волка. Казалось, что вожак унюхал или еще каким-то образом почувствовал запах инфекции, которая началась в ране Миклы. Мадам Корвески медленно и осторожно протянула руку и положила ее на руку Стануса. Она закрыла глаза, после чего волк затих и замер. Желтые глаза закатились, а уши встали вертикально, как антенны. Затем альфа-самец открыл глаза и, бросив последний взгляд на Миклу и американцев, повернулся, разбежался, вскарабкался по стене в галерею и исчез.

– Это было удивительно, – сказала Элис, подходя поближе к возвышению и вопросительно глядя на мадам Корвески. Получив молчаливое разрешение, она тоже положила руку на вздымающуюся грудь Миклы и почувствовала жар животного и запах инфекции.