Аня повернулась и увидела свою бабушку, сидевшую рядом с возвышением, на котором все еще лежал тяжело дышавший Микла.

– Я объясняла, как отсталые люди должны принять тех, кого они боятся больше всего, – ответила младшая Корвески.

– Так как мы отсталые люди, о которых ты говоришь, люди, которых мы боимся – это остальной мир, я правильно тебя понимаю, девочка? – уточнила цыганская королева.

Карл видел, как смутившаяся Аня переминается с ноги на ногу, глядя на бабушку. Он взглянул на Найлза и Элис, которые молча смотрели на эту небольшую демонстрацию силы. Чарли и Дениза тоже были там, но их внимание привлекло что-то позади Эверетта и молодой цыганки.

– Я не имела в виду… – начала Аня.

– Да, дитя, имела. Марко сделал ужасную вещь, и теперь его ошибку нужно исправить, так что я думаю, что твое желание исполнится скорее, чем ты думаешь. Наша жизнь на этой горе подходит к концу. Только то, каким будет этот конец для нашего народа, нам еще предстоит выяснить. – Мадам Корвески кивнула за спину вновь прибывшей пары.

Карл и Аня медленно повернулись. В шести широких ступеньках от пола храма сидел на корточках Станус. Зверь рычал и смотрел на Эверетта. Его желтые глаза были полны решимости, и капитан видел, что гигантский волк шевелил своей черной губой над сверкающими белыми зубами. Молодая цыганка взяла Эверетта за руку и сделала шаг вперед, встав перед ним.

– Бабушка, почему Станус здесь? – спросила она, облокотившись спиной на Карла и наблюдая за опасным зверем перед ними.

– Он ждет тебя и твоего человека с моря. У меня есть задание для них обоих.

Капитану удалось отвести глаза от гиганта, угрожающе сидящего перед ними. Затем он заметил, что Найлз стоит неподалеку вместе с остальными. Директор отдела 56–56 только пожал плечами, показывая, что понятия не имеет, что задумала старуха.

– У них есть работа, так же, как и у вас, а я займусь сегодня Миклой. Мы должны действовать быстро, до восхода всего три часа, – сказала цыганская королева.

Аня сглотнула и увидела, что Станус внимательно слушал каждое слово, произнесенное ее бабушкой. Его взгляд перемещался с двоих людей, стоящих перед ним, на старуху, и он все время низко рычал.

– Работа с Миклой должна быть закончена до первой утренней птицы, иначе он не выживет. – Мадам Корвески засмеялась и похлопала своего спящего пациента. – Клянусь костьми Иисуса, я не уверена, что сама выживу. – Она жестом подозвала Карла к себе. Вожак голиа продолжал смотреть на Эверетта, сидя на лестнице – он ловил каждое его движение. – Станусу все это не очень-то понравится, – сказала старая цыганка, беря большую руку Карла в свою.