Сайед спустился по лестнице в темную комнату, снял рубашку, положил ее на пол и снова улегся на засаленный матрас, стараясь не обращать внимания на вонь. Суть вопроса заключалась в деньгах, но многие не понимали их важности. Все переживали из-за утраты собственного состояния, но тяжесть ситуации состояла в том, что теперь им будем нечем платить своим людям.

Небольшая группа воинственных и не вполне нормальных активистов могла сражаться бесплатно, но бо́льшая часть рядовых солдат просто дезертирует. Им платили наличными каждую неделю по четвергам. На этой неделе им удастся наскрести нужную сумму, но потом банкротство неизбежно. На следующей неделе предстояло выплатить ежемесячные взятки полиции, политикам, бюрократам и шпионам во вражеских лагерях. К ним потянутся сотни, если не тысячи рук в надежде получить свои деньги, – и за каждым человеком стоит семья, которую надо кормить… Если они в самое ближайшее время не исправят положение, катастрофа станет неизбежной. Марониты и другие фракции тут же займут территории, которые удалось отвоевать, потеряв годы и тысячи человек. Все, ради чего они сражались, будет уничтожено. Ему придется сообщить Дамаску, что произошло, естественно, умолчав о собственных потерях. Вероятно, его накажут и отправят в Ярмук, унылый лагерь палестинских беженцев, расположенный на окраине Дамаска, где обитали агрессивные племена, ищущие постоянный дом…

Сайед услышал шаги в коридоре и голоса; создавалось впечатление, что они перемещались от одной комнаты к другой. Он выглянул в пустой дверной проем, увидел луч фонарика, схватил пистолет и сел.

– Он где-то здесь, – послышался голос из коридора.

– Кто тут? – спросил Сайед.

– Это я. Я всюду вас искал.

Сайед узнал голос Ради и опустил пистолет.

– Я здесь.

Ради появился на пороге. За спиной у него стояло трое мужчин.

– Ассеф, я пришел с новостями, в которые вы не поверите. – Он хлопнул в ладоши.

Сайед поискал свои часы, но не нашел.

– Сколько сейчас времени?

– Почти два часа утра. Пора вставать. У меня поразительные новости.

Сайед вздохнул и приподнял матрас, пытаясь отыскать часы, нашел их, застегнул ремешок на запястье и взялся за рубашку.

– Надеюсь, это важно. Мне необходимо поспать.

– Вы не будете разочарованы.

Сайед чувствовал себя отвратительно. Ему была необходима вода, потом кофе и какая-то еда – именно в таком порядке, – и только после этого к нему вернется ясность мысли. Он махнул рукой, призывая Ради продолжать.

Тот попросил своих людей уйти.

– Вы помните американца, которого звали Билл Шерман? – спросил он, понизив голос.