Заговорил переводчик, горка холодного оружия из-под ног была убрана. Потом человек в самом роскошном мундире представился через того же толмача. Гошка назвал своё имя, вызвавшее среди офицеров некоторый обмен короткими фразами, среди которых ухо уловило что-то вроде: «Каксн масоруп».

Потом была чашечка душистого кофе в адмиральском салоне, и точка на карте — рысский порт Николаев, куда следовало добраться эскадре и представиться местному околоточному по поводу сдачи в плен. Потом адмирал уложил Гошку на лопатки неожиданным вопросом.

— Не позволит ли «каспатин» командор уведомить друзей командующего о произошедшем с ним, адмиралом, «сатрутнении», и рекомендовать вышеозначенным друзьям тот же порт для встречи и хорошего разговора. — Переводчик не отличался ни правильным произношением, ни грамотностью в рысском.

— Извольте, господин командующий. Как Вам будет удобней. А мне пора откланяться. Супруга бывает недовольна, когда я опаздываю к ужину.

Гидроплан долго натужно разгонялся, пока смог разорвать контакт с водной стихией. Когда поднялись метров на двадцать, стало видно, что несколько эсминцев удаляются. Далеко, силуэты сливаются в сгущающихся сумерках, определённо не разглядеть — то ли два, то ли три. А Гошке оставалось только сожалеть о собственной бестолковости — сунуться на вражеский флагман без знания языка и собственного переводчика! Это характеризует его как неординарного флотоводца. Бестолкового, безответственного, лишённого не только умения, но и желания думать.

* * *

Где-то шла война. Сходились колонны линкоров, гремели артиллерийские залпы. А Коктебельское сидение первой в истории планеты боеспособной авиагруппы продолжалось. Уже третий месяц ничего примечательного разведка обнаружить не могла. На триста километров в округе торговцы и пакетботы спокойно шли своим курсом и рыбачили рыбаки. Трижды замечали бегущий по своим посыльным делам рысский миноносец.

Меняли наблюдателей на дальних постах, изредка самолёты совершали посадки на удалённых аэродромах. Проверить, всё ли в порядке. Депеш из штаба не поступало, крейсерская группа не приходила, а в газетах, доставлявшихся, как и раньше, дважды в неделю, о военных действиях сообщалось скупо. Сухопутные бои на гряде Буллет, соприкосновение броненосных эскадр в Лемюэлевом проливе — множественные повреждения с обеих сторон, потопленных кораблей нет. Оставалось гадать, глядя на карту и вспоминая, что было ему известно о составах флотов. И еще гадать можно было о поведении нидеров, получивших первый опыт воздействия противной авиации на походный ордер колонны транспортов.