– Прекратите!
– Я помогал собирать эту хрень, – сказал Феликс, – и знаю, она не могла…
– Черт, следи за дорогой!
В сумерках все сливалось воедино, но в зеркале заднего вида Винсент заметил выражение в глазах Феликса. Лео редко повышал голос, все они об этом знали, но еще реже случалось, чтобы Феликс обвинял кого-то и не был совершенно уверен.
Съезд на Сурунду, предместье с одним-единственным банком, их третьей мишенью. И Феликс его проскочил.
– Какого черта…
– Как ты сказал, Лео. Едем домой. Будем “выяснять”.
– Дорога не та… ты проскочил съезд!
Шоссе было такое узкое, что встречным машинам приходилось замедлять ход, чтобы избежать столкновения. Но Феликс знай нажимал на газ, гнал на скорости больше ста километров в час.
– Разворачивайся!
– Хотите продолжать, давайте. Без меня!
Шея у Феликса налилась кровью, щеки и виски тоже покраснели, Винсент знал, что это означает – Феликс изо всех сил сдерживал ярость. Винсенту не мешало бы встревожиться, но он чувствовал только жар в груди.
* * *
Стрельба в двух банках.
В сердце Стокгольма взорвана бомба.
Джон Бронкс проехал тридцать километров по автостраде, осталось еще двадцать, за окном промелькнули последние южные предместья, потом ландшафт выровнялся, превратился в огромные луга с редкими купами деревьев.
Как сообщил командир операции на Центральном вокзале, саперы выяснили, что предохранительное кольцо было установлено так, что, если вытащить его из коробки, бомба взорвется, с единственной целью – искалечить и убить.
Два отдельных события с интервалом в девять минут, каким-то образом связанные между собой.
С каждым километром сумерки густели; к тому времени, когда он доберется до места, совсем стемнеет.