Глаза Веттина загорелись, и он с уважением посмотрел на Рутгера.

— Я многого не знал о тебе, Рутгер и если ты выполнишь своё обещание, тебя ждёт… тебя ждёт великая награда.

Рутгер загадочно улыбнулся и, поставив на стол стакан с холодной водой, удалился. Веттин сев в кресло, выпил залпом ледяную воду и в его голове начал зреть новый злодейский план мирового господства. Он решил первым делом убрать эту мерзкую Кинсли с её приспешниками. Боже, их так много, что ему не удастся сразу покончить с ней. Необходимо обратиться к главе ордена, он посмотрел на часы, уже слишком поздно, если только завтра утром. Вольф почувствовал, что очень устал и решил еще раз сходить за водой. Он допил остатки и, поставив стакан на тумбочку, направился к лестнице, он не захотел пользоваться лифтом. Жажда становилась невыносимой, ничего не понимая, Вольф ослабил галстук на воротнике и ощутил сильное жжение в горле.

— Рутгер! — позвал он своего дворецкого. Тот появился внизу лестницы и спросил, что ему нужно. — Рутгер, не ужели… — прохрипел Веттин, падая на колени. Он покатился по лестнице, больно ударяясь о ступени, и очутившись у ног дворецкого, замер в нелепой позе. Из его рта вытекала белая пена, и Рутгер, вынув из кармана носовой платок, быстро вытер пол и лицо хозяина. Потом, он всё тщательно убрал и подошёл к телефону.

— Мне доставили цветы для господина Веттина, — сказал он ровным голосом и, положив трубку, набрал номер полицейского участка.

* * * *

Яхта плавно качалась на волнах и Огаста, выпив немного шампанского, поприветствовала вошедшего Рутгера Брауна и, предложив ему выпить, позвала прислугу, чтобы тот накрывал на стол.

— Хорошая работа, герр Браун, — улыбнулась Огаста, — такие люди нам нужны. Неужели ваш отец служил у нацистского генерала? — лукаво улыбнулась она, естественно зная всё об отце Брауна.

— Конечно, нет, — сверкнул глазами Рутгер, — но я знаю, что вам известно всё о славном прошлом моего отца.

— Я не поддерживаю нацизма и осуждаю всё, что с ним связано. Но нам не приходится выбирать, на Гитлера работали видные учёные, тайна открытий которых до сих пор за семью печатями. Вы вхожи в определённые круги, герр Браун, — Огаста поднялась с кресла и, подойдя к столу, выдвинула ящик с бумагами, — вот, это ваш счастливый билет, если так можно сказать.

— Я не хочу работать на вас, Веттин другое дело — это старые счёты, хотя мне было и не приятно… но я должен был расплатиться с ним.

— Выбор за вами, Рутгер, у вас есть время подумать, с кем быть, с нами или остаться с вашим орденом, но вряд ли их обрадует информация о том, что убийство важного члена их общества и вы, странным образом связаны, — она поднесла к тонким губам сигарету и, щёлкнув зажигалкой, затянулась.