— Простите меня, что я так поздно, глупо заблудился в вашем лесу… Меня зовут Арбенин Дмитрий Николаевич, может Антонина Герасимовна, не сообщила? — он полез в нагрудный карман, как потом выяснилось, за письмом от нее. — Я врач, хирург, работал вместе с Петром Новиковым…

— А-а-а, — протянула Марина, — с Петюней? Так бы сразу и сказали, а то я сразу не поняла, о чем речь. Наверное, об этом знает папа, но сейчас он спит. Мое окно выходит во двор, вот я и услышала вас первая.

Марина рассмеялась, потом, вдруг спохватившись, сказала:

— Заходите же, что вы стоите, — он не решительно вошел, а она спросила:- вы, наверное, голодный?

— Ну…

— Да что там стесняться, наверняка, голодный, как волк.

— Скорей, как медведь, — пошутил в ответ Арбенин, и, не успев, что-либо добавить, как Марина, метнулась в другую комнату, вскоре она вернулась с зажженной керосинкой, бутылкой молока и краюхой теплого ржаного хлеба.

— Сегодня переночуете в бане, а завтра поговорите с отцом и все решите.

Марина быстро принесла большущую подушку, ватное одеяло и матрац. Не успел он опомниться, как она потащила его за собой. Дмитрий Николаевич даже рассмеялся, так, наверное, глупо смотрелось, как эта хрупкая девчонка тащит за собой, не молодого мужчину, да еще с таким же огромным чемоданом.

В предбаннике стояла никелированная кровать, которую прислала в свое время тетя Тоня, когда еще была жива мама. Марина ласково погладила рукой блестящую дужку кровати, вспомнив маму. Убрав, пустую флягу из-под молока, которая загораживала проход, расправила матрац. Быстро застелив постель, она протерла маленький столик и сказала, что сейчас принесет еще кое-чего перекусить. — Да мне хватило бы и молока с хлебом, — начал было Арбенин, но Марина, возразив, выбежала из предбанника и вскоре вернулась со всякой всячиной.

Дмитрия Николаевича поражала ее стремительность, эта девушка была похожа на ураган.

— Ты такая быстрая, — улыбнулся он ей, когда Марина стала раскладывать на столе не хитрую еду: картошку в мундирах в маленьком чугунке, еще теплую по ее словам, вареные яйца, сало с чесноком, и еще хлеба и кусок пирога с капустой.

— Вот, надеюсь, этого хватит, — она раскраснелась и стояла такая удовлетворенная тем, что все сделала быстро, как ее учила мама.

— Этого больше, чем достаточно, — покачал головой Арбенин, — тебя-то как звать, а то я не успел спросить, как ты уже и стол накрыла и постель постелила.

Марина, покраснев, опустила глаза и, затеребив растрепавшуюся косу, пробормотала.

— Марина.

— Интересное имя, не деревенское, — Дмитрий Николаевич подвинул стул к столу, — садись, давай поговорим, или… может… ты же спала, когда я пришел? Может, ты спать хочешь пойти.