Долбанный Расер, потеряв всяческое терпение и надежду обогнать меня, боднул мою зайку в бок. С целым антикрылом и задними диффузорами я, может быть, и смог бы выровнять болид, но с такими повреждениями о сохранении траектории можно смело забыть. Руль вырвался из рук, малышка уткнулась в высокий бетонный борт. Во все стороны полетели куски металла и пластика, лобовое стекло рассыпалось миллионом сверкающих слез. Ванкель, фыркнув еще пару раз, замолчал. Из-под развороченной крышки капота повалил густой пар.

— Все живы? — поинтересовался я.

— Я — да, — ответила Таня.

— У вас все в порядке? — я обернулся назад, к детям.

Нашел же слово — в порядке! Какой, к черту, порядок? К счастью, спиногрызы оказались живы и здоровы. Усиленный каркас из титановых труб, анатомические кресла и четырехточечные ремни безопасности творят чудеса! Безопасность я считал важнее экономии веса.

— Если все живы — то выходим, — произнес я, открывая дверку.

Болид подозрительно качнулся. Я, вытянув шею, осмотрелся. Моя радость, пробив брешь в железобетонном ограждении, висела, опасно балансируя, над водой. Одно неверное движение, и она уйдет в полет с постоянным ускорением g с небольшой поправкой на аэродинамические характеристики. Полет этот, правда, будет недолгим. Но и не это самое страшное. Бешеный Расер, находясь в двух сотнях метрах от нас уже успел развернуться, и, шлифуя резиной, готовился помочь нарушить хлипкое равновесие.

— Выходим! — крикнул я. — Быстро!

Автоматически прихватив с сидения трубку, я покинул автомобиль и распахнул заднюю дверку. Наташка, умничка, расстегнула пряжку Сашиного ремня и теперь сражалась со своей. Вытащив за шиворот пацаненка, я рванут ремень дочурки. Пряжка не поддавалась. Заклинило, мать ее! Таня, перегнувшись через кресло, пыталась помочь, но только мешала мне.

Расер, сверкая единственным целым глазом, закончил с понтами и взялся за дело. Продолжая жечь резину, он начал набирать скорость.

— Уходи! — произнесла вдруг Таня. — Спасай Сашку.

Поняв, что бороться с пряжкой времени уже нет, она обняла плачущую девочку и совершенно не собиралась покидать машину.

— Таня, нет! Я люблю тебя!

— Я тебя тоже. Уходите.

— Беги, — бросил я Сашке, а сам загородил своим телом искореженный автомобиль с женой и дочкой внутри.

Глупо, конечно. Я понимал, что не смогу остановить это ведро. Но ничего другого в голову не приходило. Сашка, дурак, прижался ко мне, и не хотел уходить. Это конец.

В приступе бессильной ярости, не имея возможность сделать еще хоть что-то, и желая напоследок поднасрать расеру, я запустил в приближающийся болид сотовый телефон Nokia, который зачем-то прихватил из машины. Кирпич с антенной врезался точно в лобовое стекло Лады, как раз на уровне головы водителя.