Я чувствовала, что Крис с беспокойством наблюдает за мной, но притворилась, будто не замечаю этого. Он наполнил два бокала красным вином и протянул мне один. Горестно вздохнув, присел на диван за моей спиной.

— Кэти, может, хватит? Зачем ты так истязаешь себя? Хочешь опять упасть в депрессию? Я уже и сам не рад, что привез тебя. Все-таки после похорон Элоиз прошло слишком мало времени. И не надо мне было отпускать тебя.

— Что значит «отпускать»? — возразила я, стараясь убрать нотки напряжения в своем голосе.

— Но ты же понимаешь, что я беспокоюсь за тебя, — терпеливо втолковывал Крис.

— Да не надо за меня беспокоиться, Крис. И знаешь, что-то не очень верится. Потому что если бы тебе действительно было не все равно, ты бы не выговаривал мне. Мог бы по крайней мере поинтересоваться, что со мной не так. Но вместо этого ты просто занудствуешь.

— Кэти, я знаю, что с тобой не так. Элоиз не стало. Мы знали много лет, что рано или поздно это произойдет. Да, это очень и очень грустно и даже чудовищно. Умереть такой молодой… Но никто из нас, ни ты, ни кто-либо другой, не смог бы предотвратить неизбежное. Поэтому отпусти ситуацию. Нервы у тебя — не железные.

— Сказал мой домашний психиатр, — горько усмехнулась я. — Слушай, Крис, может, не стоит практиковаться на своих?

— Господи, Кэти. Я понимаю, что ты вконец вымоталась…

— Именно! У меня умерла подруга, радоваться тут нечему, а ты сразу записываешь меня в психи. Ну-ну, доктор Фрейд. Если уж поставил диагноз, то пожизненно.

Я гневно вскочила на ноги.

— Все. Я пошла спать.

Крис тоже встал, взял меня за руки и произнес:

— Кэти, не заводись. Скажи, что именно делает тебя такой несчастной.

— Мне страшно, потому что Элоиз умерла, а ведь мы с ней ровесницы. Я надеялась, она выкарабкается.

Крис тихонько потряс меня за плечи.

— Да на что было надеяться, Кэти? Никто из нас не верил в чудо, признайся. Мы просто притворялись перед ней, пытаясь поддержать. У тебя нет причин бояться. В том, что люди умирают, нет ничего ужасного. Рано или поздно это произойдет и с нами.