— Если бы я знал. Говорю же, ни хрена не понять, что происходит.

— А на других границах что?

— За фермой, со стороны падших, шум какой-то. Пока непонятно. На границе с армагедетелями вроде тоже неспокойно. В туннеле «Пятнадцать-шестьдесят» тишина, Аидовы люди ничего не делают. Но не факт, что ничего не затевают.

— Черт! — Едаков ударил кулаками по подлокотникам. — Черт! Черт! Черт!!! Необходимы срочные переговоры с Архионом. Что за херня такая? Это недоразумение. Надо восстановить порядок и…

— Толик! — Охранник раньше вроде не позволял себе такой фамильярности с правителем общины. — Тебя отсюда никто не выпустит. Толпа блокировала практически все внутренние коммуникации. Они вообще там с катушек слетели.

— Да с чего вдруг?!

— Не знаю с чего. Но ходят слухи, что ты решил отдать общину тварелюбам. Мол, народ — в рабство, а сам соскочишь и поселишься там. — Максим недобро посмотрел на старосту. — Ну как толпа на такое может отреагировать?

— Что-о?! Что за… йоп… с-суки!!! Откуда?! Откуда они могли это взять?!

— Да не знаю я! — повысил голос охранник. — Но это на мятеж похоже. Первыми фермеры взбунтовались и обслуга зеркал. К ним половина искателей присоединилась.

— А вы какого хрена, а?! Чего не пресекли?! Чего их по конурам не разогнали?!

— Так их больше!

— А у вас оружие!

— Староста, у них, черт возьми, тоже оружие! Кислого Федьку уже на ножи подняли! Кондаков убит! Толпа замесила! И оружейную они взяли! А еще стволы искателей!

— Господи… Как же так… Да чего они хотят-то?!

— Они хотят тебя повесить, Толик. Так и говорят. Вздернуть Пидаркова, на хер! А Пидарковым, ежели не дошло, они тебя кличут!

— А ну, пошел отсюда! — взорвался староста. — Вон!

Максим что-то еще хотел сказать, однако лишь бросил на старосту презрительный взгляд и вышел.

— Светка! — Едаков резко вскочил, обошел кресло и вцепился руками в его спинку, переминаясь с ноги на ногу.

Старшая жена тихо вышла из соседней комнаты. Она уже не излучала надменности и самоуверенности. Лицо было встревоженным, резко прочертились морщины, которых староста раньше не замечал.

— Света, что делать теперь? А? Что мне делать? Как? Как такое могло случиться? Что мы упустили? За чем недоглядели?