— Ка... какой вопрос?

 — Где негативы и фотографии, которые делал у чеченцев?

 — Не... не понимаю.

 — Не ври, я только что читал твою статью, — Палыч ткнул рукой в сторону светящегося монитора. — Там есть эти самые фотографии.

 Только теперь до Сафина дошло, что это не простые домушники, еле ворочая языком, он спросил:

 — Так вы из «конторы»?

 Такого оскорбления старый вор вытерпеть не смог и залепил журналисту звонкую пощечину, злобно прошипев:

 — Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Сейчас мы здесь все обольем бензином, тебя особенно тщательно, и подожжем. Ты сгоришь, и пленка, надеюсь, тоже будет уничтожена, — потом посмотрел на Погожина, стоявшего за спиной журналиста, и негромко спросил: — Канистру принес?

 — Все готово, — весело ответил Ежик, хотя никакой канистры у них не было.

 — Поливай, — приказал Ключ тоном человека, как минимум всю жизнь проработавшего истопником в крематории.

 — Не надо, — взмолился Сафин. — Я все отдам.

 — Отдавай, — Лескин буквально впился взглядом в лицо Анатолия.

 — Под компьютерным столиком две паркетины убираются, там тайник.

 — Проверь, — приказал медвежатник Ежику, тот едва ли не нырнул рыбкой под столик и тут же закричал:

 — Есть.

 — Отлично, — проверив находку, Палыч удовлетворенно кивнул, указывая Погожину на компьютер, коротко проговорил:

 — Забирай «железо» и жди меня в машине.

 — Что, что вы задумали? — Лицо Анатолия покрылось холодным потом.

 — Мы уходим, но напоследок я тебе дам хороший совет, — Палыч снова приблизился к лицу Сафина. — Когда придешь в себя, не вздумай бежать и жаловаться Тимуру. Он тебя кончит, а если не он, то я тебя из-под земли достану и кончу, жестоко кончу. Понял?

 Анатолий хотел кивнуть в знак согласия, но не успел. В лоб его ударил мощный электрический разряд.