— Конечно, — кивнул Христофоров. — Над этой бумагой трудился целый информационно-аналитический отдел ФСБ. Так что... 

— Хотя... — Фашист подумал. — Пожалуй, я верю чекистам. Бармалей всегда был артистом, как только попадет за решетку, сразу же организовывает драмкружок и играет в нем главные роли. Любил он все эти переодевания. И всегда повторял: «Я еще не сыграл своей главной роли, когда сыграю — весь мир зарыдает». Ради задуманного он мог стать не только Клоцманом и даже сделать себе обрезание, но и каким-нибудь черномазым Чомбой. Он такой, кровопивец! 

— Интересно, что на сей раз задумал этот комик на сцене жизни? — сказал Христофоров. 

— Найдем Кольцова и все выясним, — подал голос молчавший до сих пор Улнис. 

Бело-голубой транспортно-боевой вертолет «КА-29» сдвоенными винтами молотил воздух. Оружие и боеприпасы уже лежали в салоне, теперь Улнис выслушивал последние наставления Христофорова. 

— Вас встретят и доставят к месту засады. Держите постоянную связь с «Забиякой», оттуда получите команду к действию. Все ясно? Через пять часов в городе будет «Альфа», и если мы к этому времени не вытащим Глеба, то живым его уже вряд ли увидим. 

Прибалт кивнул в знак согласия.

— Тогда с богом, на погрузку. — Прощание было коротким. Теперь на палубе остался один Фашист. Владимир подошел к нему и сквозь рев вертолетных двигателей прокричал: — Вас доставят прямо в аэропорт к московскому рейсу. Теперь вы сможете рассказать все об убийстве смотрящего и куда делся общак. 

— Можешь не сомневаться, эта гнида за все заплатит, — так же громко ответил воровской эмиссар и, пожав Христофорову руку, бегом направился к вертолету. 

— А я и не сомневался, — негромко произнес чекист, наблюдая, как винтокрылая машина, оторвавшись от палубы, взяла курс в сторону берега. 

Глава 4

Глава 4

В ЛОГОВЕ ЗВЕРЯ

Несмотря на доверительную беседу, Георгиев Глебу не особо доверял. И, как тому казалось, он сейчас мучительно раздумывал, как поступить с бывшим учеником. С одной стороны, ему не хватает настоящих профи, но с другой стороны, молчат только мертвые. И, как профессионал, Станислав Васильевич это хорошо понимал. 

Вечером Георгиев предложил вместе поужинать. Стол накрыли прямо в рабочем кабинете Профессора, на старинной фарфоровой посуде подали отварную форель под пикантным соусом, говяжий язык под майонезом, слоеные пирожки с начинкой, на огромном блюде тонкими пластами лежали несколько сортов сыра. В центре стола установили длинную бутылку венгерского «Рислинга». 

— Богато живете, — почти восхищенно произнес Кольцов