На губах Первого пузырилась кровавая пена, умирал последний «дельфин» из группы.

— Вера, проснись, — Вальтер Тыхен толкал в плечо спящую Калинину, которая лежала обнаженная на полу спальни в обнимку с такими же голыми парнями. В помещении стоял тяжелый запах табачно-алкогольного перегара, но начальника муниципальной милиции это не особо волновало. — Проснись же, лахудра. — Он с силой дернул женщину за волосы. 

Она вскрикнула, а один из парней, праздновавших отходную бывшей руководительницы городского пресс-центра, открыл еще не совсем трезвые глаза и пробормотал: 

— Собственно, а в чем дело? — И тут же заработал звонкую оплеуху, которая окончательно разбудила всех троих. 

— А ну-ка, быстро забирай своего кореша и валите отсюда, — гаркнул Вальтер. — Или убью на месте! 

Молодых людей как ветром сдуло. Вера Сергеевна потянулась и, зевая, спросила: 

— Ты что, совсем озверел или ревнуешь?

— Озвереешь тут, — устало проговорил гигант. — В крепости идет бой. В город прибыли «Альфа» и СОБР, мои люди арестованы, ищут Берковича и меня. 

— Откуда знаешь? — Сонливость и остаток хмеля как рукой сняло. Вера предстала перед Тыхеном прежней, деловой и собранной. 

— Только что звонил мой человек из городской милиции, предупредил. 

— Значит, где-то произошел прокол, — спокойно подвела итог Калинина. — Пока еще есть возможность — нужно бежать, но... — она сделала секундную паузу. — Беркович слишком стар, чтобы бегать, и слишком болтлив, чтобы оставаться. 

— Я понял, — кивнул Вальтер и быстро вышел. Вернулся он через несколько минут, когда Вера была почти одета, и спокойно сообщил: — Лев Давидович после вчерашнего возлияния неудачно упал с лестницы и сломал шею. 

— Хорошо, — сказала Калинина, прихорашиваясь перед зеркалом. — Одно дело сделано, теперь осталось последнее. Надо вернуться ко мне на квартиру, там лежат кое-какие важные документы, да и с девчонкой пришло время определиться. 

— Ты что, с ума сошла? — удивился Вальтер. — Меня же по всему городу ищут. 

— Поэтому вряд ли будут искать в моей квартире, — спокойно произнесла Вера. — Это займет десять минут, потом мы уедем далеко и надолго. И будем жить счастливо до самой смерти. — И ласково посмотрела на гиганта. 

— Хорошо, — сдался эстонец.

И уже приказным тоном Калинина добавила:

— И захвати помповое ружье, что подарил Троцкому в прошлом году.