Спроси его кто: "А зачем ты едешь к дому Величева?", Стрельцов ответить бы не сумел. Действительно, зачем? Еще раз поиздеваться над мерзавцем или вообще добить сейчас, после того, как Артем его освободил, затруднительно. Едва ли бандит безропотно позволит себя связать или тем паче подставит шею под нож. Или снова выжидать, сидеть в засаде? Глупо. Он и первый-то раз еле высидел. Тем более что Величев наверняка уже в больнице здоровье поправляет. По большому счету Артем не хотел ни убивать Величева, ни издеваться над ним, даже любоваться плодами своей "разъяснительной работы" и смотреть на покалеченного и измордованного негодяя желания не испытывал. И если бы Стрельцов счел возможным напрячь мозги и как следует проанализировать собственные желания, к дому номер сорок семь с литерой "А" он бы, безусловно, не поехал. Но напрячь мозги он не соизволил и, бездумно следуя подсознательным устремлениям, уверенно двигался по направлению к улице Декабристов. Тянуло его что-то "на место преступления". А кто он такой, чтобы противиться "неведомой силе"?

Во дворе дома номер сорок семь "А" собрался народ. Не толпился, а именно собрался, вернее даже – "кучковался". Чему Стрельцов, припарковавший машину около магазина "Богемское стекло", немало удивился. За время своего многодневного "засадного" наблюдения он ни разу во дворе столько людей не видел. И распределялись они обычно по всему двору: пенсионерки – на лавке, молодые мамаши – рядом с песочницей, подростки…где придется. А тут всем хуралом, человек тридцать, не меньше, весьма показательно скопились в одном месте. Надо полагать, собраться народ заставило зрелище…нетривиальное. И с учетом того, что среди бабулек и прочих любопытствующих граждан просматривались характерные серые силуэты сотрудников милиции, а возле фонарного столба застыл уазик, украшенный надписью "Центральное РУВД", зрелище к тому же имело явный криминальный душок.

От невнятного предчувствия защемило сердце. Артем выбрался из машины и бочком двинулся поближе к… зрелищу. Подойдя метров на двадцать, Стрельцов остановился. Дальше идти не позволили внезапно проснувшиеся здравомыслие и осторожность, которые в один голос умоляли не привлекать лишнего внимания, поскольку его физиономия и без того во дворе примелькалась. Не хотелось, чтобы какая-нибудь бдительная Марья Ивановна начала дергать милиционера за рукав и сигнализировать о появлении "того самого подозрительного бездельника из машины". Милиционер ведь может и заинтересоваться "подозрительным бездельником", а отвечать на вопросы представителей органов правопорядка…не хотелось.