Он вытащил блокнот, полистал.

Антонина Сергеевна Саликова и Александр Борисович Сивцов. Оба из штаба округа. Максим нарисовал два кружочка чуть пониже узора. Затем еще один, в который вписал: «Панкратов Валерий Валериевич, торговец утилизированным тряпьем». От него — четвертый кружочек — «Иверин Георгий Витальевич». Кружочки первый, второй и третий соединил линиями, а от кружочка с фамилией Панкратова протянул линию к кружочку Иверина. От первого и второго отвел линии вверх, соединил в одну и вписал фамилию Саликова Алексея Михайловича.

Конечно, Антонина Сергеевна могла участки пробивать и сама, но вероятнее всего, что муж-гене-рал ей все же помог. И с формой наверняка его затея. Вздумай Саликов заказывать обмундирование сам или через кого-то из подчиненных, след неизбежно вывел бы на него. А тут шито-крыто. Ну решил бывший адвокат заняться бизнесом, купил форму, форма не пошла, продал приятелю.

«Кстати, надо позвонить приятелю-то, — подумал Алексей, — разузнать, куда форму дел».

Но тут на удачу надежды мало. Судя по словам Иверина, Панкратов этот — хороший жох. А тем более если знает, за что старается, то открестится. Скажет, что загнал форму какой-нибудь конторе за Урал или обменял на ширпотреб, а ширпотреб здесь толкнул. И документы соответствующие покажет. Иди, проверяй. Никакого Саликова знать не знает и ведать не ведает. А Иверину помог просто так, по дружбе, по-приятельски, по-соседски. Все-таки участки рядом. Мало ли когда что понадобится. И сам ведь не засветился. Так, посоветовал другу. Как форма на трупе оказалась? Понятия не имеет.

Конечно же, на официальном следствии Фурцев вряд ли даст показания о том, кто ему звонил. Но даже если и даст, опять-таки ничего не докажешь. Форма — это форма, а труп — это труп. В конце концов, Саликов ведь не сам эту форму получал. И проследить ее путь уже, скорее всего, невозможно. Частное предприятие. А вот для чего же затеяно строительство коттеджного городка? Надо бы съездить, посмотреть, что за дорогу они там строят.

«В принципе, — рассуждал дальше Максим, — можно было бы этого Панкратова прижучить, если бы техничка была у них в руках. Но ведь нет ее, забрали. Скорее всего, из-за этого и забрали. Дали ему понюхать приманку».

Максим вдруг почувствовал странную дрожь.

— Постойте-ка, — пробормотал он, — ерунда какая-то получается.

«Как же так люди не досмотрели, фамилии на техничках не замазали, номера военных билетов? Даже номер части остался… Они ведь такие умные да прозорливые, сами себя отгородили ото всего. Цепочка ведь на Панкратове обрывается, и вдруг такой ляп. Ну ладно, подожди, не суетись, — сказал сам себе Максим. — Мало ли какие ляпы люди допускают? — И тут же отрицательно покачал головой. — Уж больно этот ляп был очевиден. Что называется, всем ляпам ляп. Настолько очевиден, что возникает ощущение его искусственности, — подумал Максим. — А если труп этот специально в техничку вырядили? В нужную. Стоп. Спокойно. Давай-ка пожуем эту кашу как следует. Что получится? Вариант первый: на труп надели техничку, по которой легко вычислить, откуда она взялась, понимая, что так или иначе я выйду на Саликова. Для этого убитого солдата выбросили на улицу, четко зная, что тело обнаружат в считанные минуты. Хотели, чтобы я разыскал, откуда взялась техничка, вышел на всех этих друзей-коттеджестроителей, наткнулся на фамилии Саликова и Сивцова и подумал, что именно они затевают все это дело. А если они тут ни при чем или при чем, но кто-то подставляет их, прикрывая свой собственный зад?»