– Это ни к чему. Вы не ответили на вопрос, Надежда Ивановна.

– Ах да. Значит, эта вот девица бродила по всему залу, издевалась над женщинами.

– Это я издевалась? Кого я тронула? – возмущенно воскликнула Левенко.

– Знаете, словом можно ударить сильнее, чем рукой или ногой.

– С ней все понятно. Нам интересны двое боевиков.

– Они почти всегда сидят на крайних креслах, напротив двери.

– Парни в масках?

– Да, и с автоматами.

Скоробогатов взглянул на Левенко.

– Твои подельники в масках. Почему ты не закрыла лицо?

– А кого мне бояться? Я ничего такого не делала и скоро должна была сдаться. Взять с собой хотя бы эту вот старуху… нет, с ней хлопот не оберешься. Я взяла бы с собой какую-нибудь другую женщину и вышла бы к ментам. Ведь тот, кто добровольно сдастся, отпускает заложника, потом освобождается от ответственности.

– Кто тебе такую ерунду сказал?

Левенко насторожилась:

– А что, разве не так?

– Не всегда. В вашем случае тебя от ответственности не освободили бы. Ведь ты захватывала заложников в составе преступной группы. Если одна, а потом отпустила, тогда да. И то еще неизвестно, как расценили бы это следователи. Так кто тебе лапши на уши навешал, дурочка?

– Руслан!

– Обманул тебя главарь.

– Но я ведь вам помогала.

– А вот это тебе зачтется.

– Вы хотите ее освободить от ответственности? – возмутилась Фокина.