– Это какое-то недоразумение. Лично я денег Градоверову не давал. Да что мы ведем эту странную дискуссию? Спросите у Градоверова, получал ли он от меня деньги, проверьте, наконец, нашу финансовую отчетность.

– Вы предлагаете мне встретиться с послом США в России?

– Почему именно с ним? При чем здесь США?

– При том, что ежемесячная отчетность сдается вами секретарю посольства, по совместительству офицеру ЦРУ. А насчет Градоверова, то мы, конечно, у него спросим, когда найдем.

Штерлих изобразил еще большее удивление.

– Не понимаю, что значит найдете? Я разговаривал с ним по телефону сегодня перед обедом. Он никуда не собирался уезжать.

– Вы делаете непростительную ошибку, господин Штерлих, покрывая господина Градоверова. В принципе вы давали ему только деньги и вполне могли не знать, на что они будут реально потрачены. В конце концов каждый человек может дать кому-то денег, скажем, взаймы, причем любую сумму. Это не преступление, не проступок, такова жизнь. А вот тот факт, что вы пытаетесь лгать мне, тем самым ставите себя в положение сообщника господина Градоверова, подозреваемого в организации на территории России террористических актов, является уже государственным преступлением.

– Но я, честное благородное слово, ничего не знал и сейчас не ведаю об истинных намерениях Градоверова. Черт дернул меня по доброте душевной связаться с ним! Никаких денег, даже своих собственных, я ему не давал.

Генерал покачал головой:

– Ну что ж, я уже сказал, что вы делаете серьезную ошибку. Вам прекрасно известно, где сейчас находится господин Градоверов. Вы знаете, что именно он организовал беспорядки в Губинске, но не хотите сотрудничать с органами безопасности. В принципе это ваше право.

Штерлих возмущенно повысил голос:

– Несмотря на свое положение, господин генерал, вы не вправе обвинять меня голословно. Я требую проведения следствия!

– Замечательно. В этом наши желания совпадают. Следствие будет проведено, смею вас заверить, самым тщательным образом. С завтрашнего дня деятельность вашей организации приостанавливается. Все необходимые документы на этот счет вы получите. Вам же лично запрещается покидать город Москву. Подписку о невыезде вы дадите позже. К вам зайдет подчиненный мне офицер и оформит все по закону. Я убедительно прошу вас не осуществлять контакты с сотрудниками иностранных дипломатических ведомств. Насколько это соответствует закону, проконсультируйтесь у своего адвоката. Пока мы ограничимся подпиской о невыезде. В случае же игнорирования вами наших требований мера пресечения в отношении вас может быть изменена, господин Штерлих. Пока это все. Разговор наш записывался. Я должен был предупредить вас об этом перед его началом, но как-то упустил, приношу извинения. При желании вы можете прослушать запись.