Полицмейстер подскочил как ужаленный со стула и выскочил из зала, а через минуту на улице раздалась переливчатая трель полицейского свистка.

– Господа! Дамы! – губернатор обратился к присутствующим. – Теперь, когда все эти безобразия закончились, мы можем приступить к чествованию нашего не просто дорого гостя, но и сильного и мужественного человека, господина Богуславского! Господа и дамы, наполните бокалы! Поэтому предлагаю тост…

Если он хотел взять меня на лесть, то сильно просчитался. Недаром жандарм то и дело ухмылялся в свои густые усы во время многочисленных и восторженных восхвалений высокого столичного гостя. Все пили, ели, шутили, спрашивали меня о столице, рассказывали о себе, таким образом я кое-что узнал о купце Саватееве. Оказалось, что купец-миллионер кулачным боем занимался с малолетства, выступал призовым бойцом. Несмотря на свой возраст, сорок девять лет, на масленице, он вышел один против десятерых кулачных бойцов и всех уложил. При этом все, чуть ли не в один голос, утверждали, что, когда он трезвый, то сам по себе человек не злой и богобоязненный, много денег тратит на благотворительность и на благоустройство города, но вот когда напьется, то просто беда, начинает буйствовать.

Застолье тем временем стало резко набирать силу. Пили за все. За мужскую силу, при этом тосте женщины начинали смущенно хихикать. Пили за русское оружие и за здоровье царя. Рюмки и бокалы все чаще наполнялись и с такой же скоростью опрокидывались, так что уже через полтора часа пьяные крики, здравицы и тосты звучали со всех четырех углов праздничного стола. Насытившись, я некоторое время цедил бокал легкого вина, а когда посчитал, что вежливость соблюдена, встал и, сославшись на усталость, вышел из-за стола. Меня провожали до дверей ресторана чуть ли не всей толпой. Когда, попрощавшись с каждым по отдельности, я вышел на улицу, вслед за мной шагнули двое – жандарм и есаул. Подполковник спросил:

– Сергей Александрович, могу ли я рассчитывать на нашу встречу?

– В этом есть необходимость, Леонид Андреевич?

– Нет. Просто меня предупредили… – и он сделал паузу, как бы этим намекая, что не может говорить все при постороннем лице.

– Я понял, – ответил я, – но не вижу в этом необходимости, господин подполковник.

– Как вам будет угодно, Сергей Александрович.

Как только жандарм откланялся и ушел, есаул, открыто и широко улыбнувшись, сказал:

– Ну, вы прямо удалец! С одного удара! Саватеев один на стенку хаживал и крепких мужиков по сторонам расшвыривал, как будто котят шкодливых! Сразу скажу: он это дело просто так не оставит! Не такой он человек!