– Значит, ключом является бумага?

– Мы пришли к такому заключению, – подтвердил Кельстейн. – Мы согласились, что главной проблемой является источник происхождения бумаги, но мы понятия не имеем, откуда она берется. Вот почему я в действительности ничем не могу вам помочь. Я не мог помочь Джо и не могу помочь вам. Я очень сожалею.

Я внимательно посмотрел на него:

– У Клинера склад набит чем-то. Быть может, бумагой?

Кельстейн презрительно фыркнул:

– Вы меня не слушаете? Бумагу нельзя достать. Никак. Нельзя достать бумагу на сорок банкнот, не говоря о сорока миллионах. В этом главная загадка. Джо, Уолтер и я целый год ломали голову, но так ничего и не придумали.

– Кажется, Бартоломью что-то нашел, – сказал я.

Кельстейн печально кивнул. Медленно встав с кресла, он подошел к столу. Нажал клавишу воспроизведения на автоответчике. Прозвучал гудок, затем кабинет наполнился голосом убитого ученого:

– Кельстейн? Говорит Бартоломью. Я звоню в четверг, поздно вечером. Перезвоню тебе завтра утром и скажу ответ. Похоже, я тебя опередил. Спокойной ночи, старина.

В голосе звучало восторженное возбуждение. Кельстейн стоял, уставившись в пустоту, словно в воздухе витал дух Бартоломью. Он был очень огорчен. Я не мог определить, смертью своего старого коллеги или тем, что старый коллега его опередил.

– Бедняга Уолтер, – наконец сказал он. – Я знал его пятьдесят шесть лет.

Я помолчал. Затем тоже встал.

– Я найду ответ.

Склонив голову набок, Кельстейн пристально посмотрел на меня.

– Вы действительно так полагаете? Ваш брат не смог.

Я пожал плечами:

– Быть может, Джо тоже нашел ответ. Мы ведь не знаем, что он узнал перед тем, как с ним расправились. Так или иначе, сейчас я возвращаюсь в Джорджию. А вы продолжайте поиски.

Кельстейн вздохнул. Было видно, что он подавлен случившимся.

– Удачи вам, мистер Ричер. Надеюсь, вы доведете до конца дело своего брата. Джо часто говорил о вас. Знаете, он вас очень любил.

– Он говорил обо мне?