Ни единой живой души…

Глоба начал медленно ходить вокруг тела, внимательно приглядываясь к поверхности снега. Чуть в стороне от дороги, в мягких ямках, он нашел отстрелянные гильзы. Поднял, покатал их на ладони. Единственное доказательство. Пять выстрелов в упор. Гильзы сильно пахнут горелым порохом. Гильзы несколько иной формы, чем от русских трехлинеек. Ясно — не от нашей винтовки. Такие где-то видел. И не так уж давно. Где?!

И покрылся мгновенно потом. Стиснул в ладони найденные гильзы, закрыл глаза. И снова разжал пальцы — вот они, латунные пустышки с зауженными горлами и пробитыми капсюлями в плоских донышках. Он видел их раньше — гильзы от обреза английского карабина, того самого, который Глоба собственными руками вручил в больнице дядьку Ивану — Ивану Михно.

Глоба прошел чуть вперед и увидел уходящие к лесу узкие полозья саней, а вот тут, за плетнем, сани стояли перед тем, как лошадь вынесла их на дорогу. Теперь не догонишь, далекий лес уже принял беглеца.

«Значит, Иван Михно отомстил — поглядел „в зенки“ убийцы своего сына. И собственной рукой привел приговор в исполнение. Даже не думая, что ему будет за такое… Страшно подумать, бандиты не добили — Советская власть посадит за тюремную решетку. За самовольную расправу. Тебе ли, дядько Иван, с простреленными легкими и контуженой головой? Не мог подождать — мы бы его взяли сами! Зачем так пересеклись сегодня наши пути? Ты думал скрыться, но судьбе было угодно стать мне на твоей дороге…»

Глоба разжал пальцы и посмотрел на пять пустых гильз. Что делать с ними? Вот доказательство вины Михно… Тихон шагнул к плетню и высыпал гильзы на землю, припорошенную снегом. Подошвой сапога утоптал их поглубже, чтобы никто не нашел.

Из ближайшей хаты вышел мужик, в другом дворе появилась женщина, а там, по улице уже кто-то медленно движется, испуганно присматриваясь к незнакомому человеку, стоящему у тела убитого. Тяжело дыша, из-за угла выбежал милиционер Дмитро, за ним спешил Егор Сидоров. Запыхавшись, они перешли на шаг, еще издали разглядев Павлюка.

— Он?! А мы ждем… Смотрим — вас нет! И ходу сюда…

— Здорово вы его, товарищ Глоба!

Тихон молча начал засовывать маузер в колодку, не попадая в нее тонким стволом. Ответил, стараясь не смотреть в их лица:

— Это не я.

— Кто же?! — воскликнул Дмитро, поглядев в сторону леса и назад, на стоящих у плетня людей.

— Не имею понятия, — пожал плечами Глоба. — Я прибежал… Он уже убит.

Егор Сидоров поднял из снега револьвер убитого и заглянул в барабан, прощелкав его по кругу.

— Патроны целы. Видать, не успел. Значит, можно ставить точку. Банде натуральный конец. Этот — последний. Чего вы такой нерадостный, товарищ Глоба?