– На мой ресурс можешь рассчитывать, естественно, – сказал Шестов. – А сейчас…
Раздался громкий хлопок. Пробка от шампанского перелетела перила и сгинула в бездне сорока этажей.
– За победу! – воскликнул Сергей. – По крайней мере, сегодня позволь себе ее отпраздновать. Вот так история вышла, а? Может, киношку замутить по мотивам? Неплохой сюжетец получился бы, с тобой как главным героем!
Шестов говорил уверенно, сразу было видно: этот человек действительно вполне может «замутить киношку».
– Давай наливай уже, – ответил Огневский угрюмо, прислушиваясь к легкой боли в забинтованной руке. – Хреновый сюжетец. Ну или я герой хреновый. В хорошем произведении как должно быть? Персонаж развивается и к концу осознает что-то новое. А я как раньше, так и сейчас, ни фига не понимаю. И вообще не знаю, как жить и что делать… Может, я в тупом голливудском фильме? Хотя не, тогда меня звали бы Джек, я бы лыбился и кричал: “
– А я думаю, – ответил Сергей, – что просто твоя «линия персонажа» только начинается. Это значит, что тебе еще много всего предстоит пережить и понять.
– Ой, да ну тебя, – отмахнулся Огневский, беря полный бокал. – Ладно, за Таиланд!
Приложения
Приложения
О Николае Втором и «Глазе слона»
О Николае Втором и «Глазе слона»
Когда пишешь роман на основе реальной истории, всегда балансируешь между двумя опасностями. Можно строго придерживаться известных фактов, но тогда ты будешь сильно ограничен, как художник. Либо наоборот, можно уйти в «альтернативную историю», махнув рукой на то, что было на самом деле, но в этом случае рискуешь превратиться в подобие глупого голливудского фильма. В «Маханакхоне» я постарался избежать обеих крайностей и придерживаться если не буквы, то духа реальной истории Таиланда и его отношений с Россией.
Если коротко, то с историчностью дела обстоят так: изумруд «Глаз слона» вымышлен, как и все персонажи, участвующие в охоте за ним. Все остальные факты взяты из исторических источников.
Цесаревич Николай действительно останавливался в Сиаме во время своего плавания в Азию в 1890 году, встретился там с королем Чулалонгкорном, он же Рама Пятый, один из величайших монархов в тайской истории. Сиам действительно был тогда под давлением Англии и Франции, находился на грани превращения в еще одну колонию европейцев.
Рама возлагал большие надежды на Россию – ведь она единственная из империй не вела хищнической колониальной политики.
В 1897 году Чулалонгкорн сам посетил Российскую Империю. Среди его даров было и немало драгоценностей, хотя ни о каком «Глазе слона» в источниках не упоминается.