Вскоре, после нескольких попыток освободится, раздался кашель и из машины вылез Диди. Он с грустным лицом посмотрел на Генриха и молча пошел внутрь замка. Офицер попытался достать пистолет, но понял, что тот был раздавлен вместе с берцовой костью. Через пару минут лейтенант вернулся во двор, ведя с собой за руку маленькую девочку. Генрих наблюдал, как Анна смотрела на холодный пол красными от слёз глазами, за эти долгие секунды она не проронила ни слова.

— Анна! — пытался позвать её Генрих, желая помешать Диди окончательно одержать победу. — Анна!

Девочка продолжала идти дальше, пересекая двор и переступая через обломки замка. Она не бросала взгляд на брата, даже на маленькую секунду. Ей приходилось тратить много сил, чтобы не плакать и не смотреть на Генриха.

— Ты ублюдок! из-за тебя всё это! Из-за тебя погибла моя мать! это ты забрал Анну в приют, ты убил всех! По твоей прихоти на нас напали местные и убили моих людей! По твоему приказу Эльвира покушалась на меня! Это всё ты! — Генрих кричал так сильно, чтобы его слышали не только Диди и Анна, а даже те, кого он мог не видеть.

Лейтенант, пройдя ещё несколько шагов, резко остановился.

— Эльвира… она не должна была во всём этом участвовать… Ты думаешь, я хотел такого конца?! Если бы за рулём машины сидел мой человек, он бы ушёл от удара, всё было спланировано! Мне жаль твою мать, я хотел сделать всё как можно лучше для матери и ребёнка! — Диди смотрел на Генриха, из его глаз текли искренние слёзы. — Но ты… ты всё сделал куда хуже… Убийца!.. Всё должно было пройти гладко! Груз должны были по-тихому украсть, а тебя через месяц перевести, и ничего бы не было.

Генрих молча смотрел на плачущего мужчину, осознавая своё поражение с самого начала новой карьеры. Он проиграл ещё тогда, когда в Керхёфе ему пришло письмо из штаба.

— Позволь хотя бы попрощаться с сестрой в последний раз, — тихо попросил Генрих, предполагая, что за его грехи даже такого он будет не достоин.

— Я этого не позволю… — ответил ему Диди и начал уходить.

Анна стояла на месте, и когда мужчина пошел дальше, она просто отпустила его руку. «Я хочу…» — сказала девочка. Лейтенант нехотя не стал вмешиваться.

Маленькая девочка подходила к своему брату, когда он смотрел на неё холодным взглядом. Он мог бы почуять большой прилив радости или надежды, но он просто видел хорошо знакомого ребёнка, что был всё ближе и ближе.

— Я вернусь через много-много лет и выращу такой большой сад, чтобы он был самым красивым во всем мире. Ради мамы и папы, Эльвиры и Вольфганга, меня и… — Анна сделала небольшую паузу, будто слово что вертится у неё на языке, даётся с ужасной болью в сердце, — …тебя.